На другой день Бахчанов продолжал знакомиться с достопримечательностями города. Вернувшись в Швабинг, встретил Надежду Константиновну, идущую за провизией.
— А вас спрашивал Владимир Ильич. Говорит, очень нужно.
Бахчанов поблагодарил и поспешил к дому. Ильич подогревал на спиртовке чай, когда Бахчанов вошел в квартиру.
— Здравствуйте, товарищ Герасим. Садитесь, дорогой мой. Хочу поделиться с вами приятной новостью.
Он налил в стаканы чаю и, присев на кончик стула, приступил к изложению сути дела. Оказывается, кавказские "искровцы" пишут, что готовы принять через Батум очередной транспорт нелегальной литературы. В Батуме очень крепкий партийный комитет.
В Марселе поселен один из русских искровцев. Задача его — налаживать регулярную перевозку "Искры". И вот он сообщает, что перевозку можно осуществить с помощью поваров, служащих на пароходах линии Марсель — Батум.
Владимир Ильич ставил перед Бахчановым задачу: испытать новый, морской, путь доставки искровских изданий, так как прежний, "чемоданный", оказался малонадежным. Из пяти посланных в прошлом месяце чемоданов три попали в руки жандармов на самой границе, четвертый застрял где-то в Скандинавии и лишь пятый попал по назначению, да и то с большим опозданием.
Затем Владимир Ильич сказал, что попутно он намерен передать через Бахчанова кавказским товарищам только что вышедшую из печати книгу. Собственно говоря, тираж ее еще не готов, на руках имеются один-два пробных экземпляра, но и один экземпляр может иметь значение, если попадет в надежные руки.
— Само собою разумеется, — заключил Владимир Ильич, снимая с полки маленький томик, — вам нужно будет с нею познакомиться.
Бахчанов принял книжку из рук Ильича. На переплете было вытиснено золотом: "Полное собрание сочинений Диккенса, том первый".
— Не читали?
В глазах Владимира Ильича вспыхнули веселые искорки. Бахчанов был несколько смущен: Диккенса он еще не читал.
— Художественная литература, — подсказал, лукаво усмехаясь, Владимир Ильич и стал прихлебывать короткими глотками чай. — Упаковка пробная. Специально для России.
И тогда Бахчанов быстро откинул переплет. На титульной странице было напечатано: "Что делать? Наболевшие вопросы нашего движения. Н. Ленина". Ниже мелким шрифтом, в виде эпиграфа, несколько строк из письма Лассаля к Марксу, а в самом конце страницы, по-немецки, — наименование издательской фирмы и место издания — "Штутгарт 1902 г.". В переплет сочинений английского писателя была вшита нелегальная брошюра Ильича!..
В ту ночь Бахчанов долго не ложился спать. Он читал. Читал, глубоко убежденный в правоте того славного дела, которому отдал юность, свои лучшие годы. Читая, иногда хлопал ладонью по столу и восхищенно бормотал: "Вот это да-а!"
Его захватывал призыв вождя к единомышленникам: каждому стать народным трибуном. Радовала мудрая прозорливость Ленина, настаивающего на упрочении в рабочем движении революционной теории. "Какой сокрушительный удар по философии хвостизма!" — думал с воодушевлением Бахчанов.
Верилось, что партия социальной революции будет создана, и создана по-ленински.
Когда он закрыл книгу, ему хотелось выразить Ильичу свою благодарность. Решил утром же пойти к нему.
Но утром, несмотря на сравнительно ранний час, у Владимира Ильича шло экстренное заседание редакционного совета. Удивленный Бахчанов услышал шум спора. В щелочку чуть приоткрытой двери можно было рассмотреть яростно жестикулирующего Мартова. Его то перебивали, то поддерживали. А сквозь этот шум изредка пробегал глуховатый саркастический смешок Ленина.
"Нелады", — пробормотал Бахчанов и вернулся домой. Увидел он Ильича только вечером. Увидел мельком, расстроенного и рассерженного. "Кажется, у них там до серьезного доходит", — думал Бахчанов. Впрочем, в том он уже не видел ничего неожиданного, поскольку к предстоящему партийному съезду готовились не только настоящие искровцы, но и ненастоящие, скрытые враги революционной "Искры".
Настал день отъезда. Тюк с искровской литературой был сдан в багаж. С двумя документами в кармане — одним на имя лейпцигского издателя календарей Арнима Шнюлле, другим на имя Джона Ваквиля, служащего нобелевской нефтяной фирмы в Баку — Бахчанов явился на мюнхенский Центральный вокзал. В кожаном пальто и новой шляпе он расхаживал по шумному перрону и, казалось, равнодушно смотрел на снующих носильщиков.