Все приготовления к отъезду, как и самый отъезд в Марсель, держались в строжайшем секрете. Обо всем было переговорено еще накануне. Бахчанов отчетливо, до мелочей помнил все наставления Владимира Ильича.
Ленин особенно предупреждал насчет осторожности в пути. Возможна слежка, в частности на французской территории. Но надо помнить, говорил он, что нет такой хитрости, которую нельзя было бы перехитрить.
Он деликатно намекал на необходимость полной выдержки. Пусть товарища Герасима не смущают временные неудачи или срывы нелегальной работы. Надо действовать упорно, не страшась преград и опасностей.
— Я твердо уверен в вас, — заключил Владимир Ильич. — Вы доставите нашим друзьям-колхидцам все в полной сохранности, Итак, товарищ Герасим, до встречи на съезде нашей партии!
Бахчанов, казалось, еще ощущал крепкое прощальное рукопожатие Ленина…
…Ударил первый звонок. Пассажиры бросились к вагонам экспресса, торопливо прощаясь с близкими. Толстый мюнхенский бюргер, одетый в мундир начальника станции, важно стоял в центре перрона, посасывая сигару. Стукнула задвинутая дверь багажного вагона. Погрузка окончилась.
А когда раздался второй звонок, Бахчанов спокойно и уверенно вошел в купе. Долго он стоял у окна, глядя на туманные дали, голые перелески, оранжевые замки, пастушеские хижины, громоздкие виадуки. Дни, прожитые в Швабинге, у Ильича, встречи и беседы с любимым учителем казались ему теперь прекрасным, сказочным сном…
Таможенный осмотр на швейцарской границе прошел благополучно. Чиновник, бегло скользнув по документу "книгоиздателя Шнюлле", расстегнул в одном месте брезент тюка и, убедившись по верхнему слою, что груз составлен из книжных переплетов и календарей, пропустил Бахчанова вместе с толпой гидов и туристов на швейцарскую территорию.
Здесь к нему подошел человек в одежде грузчика и тихо произнес требуемый пароль. Через минуту они беседовали, как старые друзья. Товарищ был из колонии революционных эмигрантов, участник женевской группы содействующих "Искре". Письмом из Мюнхена он был поставлен в известность обо всем, вплоть до того, каким экспрессом Бахчанов приедет и как будет одет.
С билетами прямого следования Цюрих — Люцерн — Берн — французская граница Бахчанов пересел с немецкого поезда на швейцарский. Страна гор, голубых ледников и озер, окрашенная багровым закатом, мелькнула, как в калейдоскопе. Берн, который хотелось Бахчанову посмотреть, проехали ночью, сделав трехминутную остановку. Столица Швейцарии проплыла в окнах вагона морем огней. Это сверкающее электрическое зарево, оставленное далеко за собой мчащимся экспрессом, казалось на горизонте раскаленной добела полоской.
Потом опять пошли горные склоны, озера, дымные туннели, жиденький пунктир встречных станционных огней, черная мгла лесов.
Французская граница была пересечена ночью и тоже без всяких приключений. Проспал Бахчанов до самого Авиньона, фантастически возникшего своими средневековыми башнями из предрассветных сумерек.
Восходящее солнце встретило его уже в шумном Марселе.
Бахчанов вышел из вагона, озабоченно вглядываясь в суетливую, пеструю толпу. Его должен был встретить здесь марсельский "посол" "Искры". И действительно, так же как и на предыдущих пересадках, к нему подошел русский товарищ, одетый носильщиком, произнес требуемый пароль, и через четверть часа они оба сидели в квартире "посла" и уписывали за обе щеки настоящие российские щи. Марсельский "искряк" оказался не только хорошим собеседником и гостеприимным хозяином, но и превосходным организатором. Он сообщил, что с транспортировкой все улажено как нельзя лучше. Повара на пароходе "Мадагаскар" — члены социалистического рабочего союза. Они примут искровскую литературу в ящике из-под яиц и спрячут в кубрике кока. В условленном месте батумской бухты — это место указано в письме самими кавказцами — брезентовый непромокаемый тюк будет незаметно сброшен в воду. Мера неизбежная, ибо батумские власти обыскивают решительно весь прибывающий груз, вплоть до ручного багажа. А для того чтобы потом можно было достать тюк, к нему будет привязана длинная тонкая бечева с пробковой пластинкой, выкрашенной в цвет апельсиновой корки. В Батуме, на пристани, Бахчанова будет ждать свой человек с повязанной щекой.
На этом марсельский "искряк" закончил свои разъяснения: через полчаса "Мадагаскар" отплывал из Марселя, и надо было торопиться в порт.