Но тот покурил, поболтал о мелочах, не стоящих внимания, и, не прощаясь, вышел под руку с братом. Кэто незаметно направилась за ними. Когда девушка убедилась, что стражник ушел, а Вардэн в каком-то раздумье двинулся в другую сторону, она быстро и неслышно, как кошка, догнала его. Увидя ее, Вардэн снова расцвел. Глядя ему прямо в глаза, она строго и властно спросила его:
— О чем он сейчас говорил с тобой?
— Ни о чем, — забегал глазами Вардэн. Но, заметив презрительную гримасу на красивом лице девушки, пробормотал: — Маленькое предупреждение.
— Какое же? — допытывалась она.
— Кэто, пойми, я же… не могу. Это тайна… — взмолился он.
— Тайна?! — прошипела она и отшатнулась от него. — Оставайся же со своей тайной, а меня больше не увидишь!
— Кэто! — бросился он за ней. — Ну зачем? Зачем же так? Я тебя люблю. Я тебе все скажу, только пообещай, что сегодня будешь со мной танцевать на вечеринке Тарабишвили.
— Не раньше, как я узнаю всю твою тайну.
— А зачем она тебе? Брат тебе плохого не желает. Он только по секрету сказал, чтобы сегодня ночью я не давал парусника.
— Почему?
— Сегодня будет облава на фелюги, которые выйдут в море. Могут быть неприятности.
— Какие же это неприятности?
— Коция говорил, что в полиции есть сведения: на пароходах перевозится какая-то контрабанда. Ее передают в лодки.
Если бы не темнота, Вардэн заметил бы, какой густой краской залились в эту минуту смуглые щеки девушки и какая тревога отразилась в ее глазах.
— Коция любит испытывать такими сплетнями людей.
— Не знаю. Но он говорит, что в непогоду ни один рыбак не выйдет в море, а контрабандист и перед бурей не остановится.
— Но разве на твоем паруснике не возят рыбу?
— Рыба не контрабанда, Но он не хочет, чтобы тень подозрения упала на имя его брата. И не будем больше об этом говорить. Я не хочу тебя печалить. Скажи лучше: будешь сегодня у Тарабишвили танцевать?
— Буду! — бросила она и порхнула к дому…
В тот же вечер Васо сказал Бахчанову:
— Слушай, тамада, Кэто хочет показать тебе, как она пляшет. Идем к Тарабишвили.
— С удовольствием. Но не буду ли я там непрошеным гостем?
— Друзьям Кэто всюду почет.
Во дворе рыбака Тарабишвили дым стоял коромыслом от веселящихся молодых людей, их гомона, смеха, хлопанья в ладоши. Музыканты, явившиеся с чианури и дайрами, своей игрой прибавили веселья.
Бахчанов невольно обратил внимание на кирпичного цвета физиономию стражника. Тот, конечно, восседал на самом почетном месте. Он, по обыкновению, пил и ел, но хитрые глаза его не туманились от вина, а зорко ощупывали каждого входящего.
Молодежь пустилась в пляс. Вардэн стоял под руку с Кэто в кругу зрителей и нетерпеливо ждал той счастливой минуты, когда введет любимую девушку в круг танцующих.
Не утерпел и Васо, страстный танцор. Хлопнув в ладоши и поведя плечами, он легко поплыл вдоль круга, мелко перебирая носками, лихостью своей красуясь перед девушками.
Впрочем, они не уступали ему в искусстве, с каким танцевали старинное лекури.
Потом сорвался с места Вардэн и так ударил каблуками в землю, что в доме мигнули зажженные лампы. Плясал он как бешеный, бурно приседая перед Кэто и вызывая ее на танец. И, когда она, махнув шелковым платком, вошла в круг, с алой розой, приколотой к черным волосам, Васо сжал локоть Бахчанова:
— Смотри, тамада! Она прекрасна, как цветущий куст рододендрона.
— А что, она тебе очень нравится?
— Ах, и не спрашивай! Но ведь насильно мил не будешь. Ей подай особенных женихов. И на что только надеется этот простофиля Вардэн?!
Кэто кружилась легко и грациозно. Ноги ее как будто бы не касались земли, а голубая юбка развевалась, проносясь, словно ветер. Кто-то кинул ей букет гвоздики. Кэто ловко поймала его и, рассмеявшись, нырнула в толпу. Вардэн бросился было вслед за ней, но девушки, шутя и дурачась, загородили ему дорогу. Прежде чем он выскользнул из круга, Кэто исчезла.
Она примчалась на берег и здесь, согнувшись от сильного ветра, смотрела на море. Оно вздувалось, кипело, клокотало в застилавшем его мраке. На берег набегали черные шумные валы, накатывались друг на друга, с грохотом рушились, растекаясь по песку белыми пенистыми языками. А вдали, как видение, с ярко освещенными иллюминаторами, медленно шел к рейду большой пароход из Марселя.