Девушка пристально вглядывалась в огни парохода и думала сейчас только об одном: о грузе с "Искрой". Он, вероятно, сброшен в заветном месте. Но как к нему пробраться, если не сегодня-завтра будут рыскать полицейские шлюпки и, страшно подумать, вдруг обнаружат подводный склад?!
За полчаса до рассвета Васо разбудил Бахчанова и в тревоге сказал:
— Понимаешь, что сделала бедовая девчонка?! С сынишкой Вахтанга рванулась в море. Никому ничего не сказали, распустили парус и айда за "марсельским" товаром.
— Почему же нельзя было нас предупредить? — забеспокоился Бахчанов и стал одеваться.
— Я знаю почему: она боялась, что мы ее не пустим. И в самом деле, как можно пустить, если Коция намекал на облаву! Этот шакал уже бродит по берегу.
— Как же ты узнал, что она ушла?
— Наши меня предупредили. Ругали: почему не согласовал с ними выход парусника. А разве я знал? Никто не знал, даже Вахтанг.
Светало. Шумел проливной дождь. Они направились к берегу, пахнущему рыбой и смоляным канатом. За ночь ветер упал, море угомонилось, хотя еще и фыркало, как укладывающийся спать зверь. У причала покачивались мачты сгрудившихся фелюг. Неподалеку от него оба друга заметили хорошо знакомую им фигуру стражника. С него в три ручья стекала вода, но он терпеливо стоял, как пес, преданный своему хозяину. Взгляд его сейчас, по-видимому, был привлечен туманной линией горизонта, скрытой за серой сеткой густого дождя. Что там? Не идет ли судно под вздутым парусом? Не плывет ли в руки долгожданная добыча?
— Первое, что надо нам сделать, — раздумывал вслух Васо, — отвлечь внимание этого жирного шакала. За это примусь я. Второе — обеспечить безопасный причал парусника.
— Ладно, — согласился Бахчанов, — а я постараюсь помочь Кэто…
Васо ухитрился увлечь стражника в глубь поселка, разыграв роль доносчика, заметившего каких-то людей, расклеивающих по стенам печатные листки. Коция Нукашидзе был падок на доносы и боялся остаться в глазах начальства бездеятельным.
Стражник долго шел следом за "доносчиком". И когда тот с растерянным видом показал на забор с обрывками старых афиш: "Вот здесь расклеивали печатные листки неизвестные люди", — стражник остолбенел.
— И это все? — прохрипел он.
— Было много. Кто-то посрывал раньше нас! — пролепетал "доносчик", мокрый от дождя не менее своего опасного спутника.
Стражник скрежетал зубами от досады и злости. Так глупо дать провести себя этому плуту! Это же насмешка. И за нее следовало бы отвести обманщика в полицейскую часть.
Но Васо так правдоподобно разыграл свое возмущение действиями злонамеренных лиц, что не на шутку разозлившийся стражник, после напрасного с ним пререкания, несколько заколебался: если этот паяльщик не плут, а дурак, и притом из породы благонадежных, может быть, не следовало бы его так сразу отталкивать. Тем более что он сейчас приглашает к себе обсушиться и выпить чаю. Гм… При такой мерзкой погоде почему же не согласиться? Однако какой черт понес этого дурака, чуть свет к причалу? И притом в тот час, когда шла слежка за морем. Не подозрительно ли?
В конце концов и сам паяльщик подозрителен, хотя бы потому, что он рабочий с мятежного завода Манташева. Улик, конечно, мало, но если присмотреться, разобраться, то… Кто знает, может, сам пристав еще объявит благодарность за хороший нюх?.. Ну что же, ради долга служебного стоит заглянуть в дом этого Шиладзе…
Бахчанов разглядел среди рыбачьих лодок, с которых рыбаки забрасывали в воду сети, знакомый парусник. Он быстро плыл вдоль берега в том направлении, в каком была произведена высадка и в прошлый раз. Бахчанов успел добежать до безымянной бухточки и отсюда показаться Кэто. Юная рыбачка не остереглась крикнуть ему какие-то слова, но за шумом волн он не расслышал их. Удача кружила ей голову. Какими великолепными казались ей сейчас это мрачное небо и бичующий ливень! Тюк с заветной "Искрой" на борту парусника! Скорей бы только пройти пространство, отделяющее берег от болотистых зарослей! Там можно укрыться. Они шли некоторое время вдоль берега, пока сынишка Вахтанга закреплял парусник на обычном месте. Море, как укрощенный зверь, раболепно лизало босые ноги Кэто.
— Геро хороший, — смущенно сказала она Бахчанову, когда он взял на спину тяжелый тюк, обмотанный мокрой сетью. — Геро хороший! — повторила она, вкладывая в эти два русских слова всю силу своей нежности.
Он благодарно улыбнулся ей.
Кэто, в детстве излазившая все уголки болотных джунглей, показывала ему дорогу. Тростниковые заросли скрывали их с головой. Над ними вспархивали, шумно хлопая крыльями, утки. Коряги и травы задерживали шаг; в мутной воде, наполненной темно-зелеными водорослями, бултыхались тучные красноглазые лягушки, извивались гребнистые тела тритонов. Перед лицом толклись рои всполошенных комаров, а сверху все лил и лил дождь, и от его прямых струй кипело все болото.