— Никакого толку, тамада. Видимо, я ошибся, — заявил он довольным тоном.
— Не торопись с выводами, Васок. Пойду-ка теперь я.
— А зачем? Ты ведь для них только Звучников, дебошир, пьяница и негодный водопроводчик…
— Посмотрим.
Едва Бахчанов покинул навес привокзального здания, как неизвестный в башлыке, ссутулившись, поплелся за ним.
Через несколько минут он вернулся на прежнее место, потому что сюда пришел Бахчанов, мокрый до последнего шва.
— Нет, — сказал он нарочно громко, — в такой ливень к тетушке не доберешься! Придется подождать. — И совсем тихо: — Теперь тебе ясно, Васок?
— Ясно, тамада. Только, пожалуйста, не думай, что мне стало легче оттого, что я избавлен от беды, а ты нет.
Сгоряча Васо предложил выманить "наблюдателя" на пустырь и там "хорошенько намять ему бока". Бахчанов неодобрительно поморщился и высказал другое соображение. Очень возможно, что ради предосторожности придется ехать врозь и разными поездами. Но сначала надо как-то развязаться с этим "башлыком". Васо ухватился за такое предложение, уверяя, что знает, как это сделать, пусть только тамада поскорее скроется. Бахчанов спорить не стал, но призвал батумца к выдержке и осмотрительности.
Как только поредел дождь, оба они направились в сторону от станции. Тот, в башлыке, на этот раз был настолько осторожен, что пошел вслед за ними не сразу.
За поворотом дороги Васо укрылся в кустах, а Бахчанов ускоренным шагом направился к садам. Едва неизвестный дошел до поворота, как паяльщик решительно двинулся к нему навстречу и, подойдя вплотную, хотел о чем-то спросить, да так и остался стоять с открытым ртом.
— Вардэн?! — вырвалось у изумленного паяльщика. — Что ты тут делаешь?
— Сам не знаю, — растерянно пробормотал владелец парусника и, не без запинки, добавил: — Вот думаю торговать сушеными фруктами.
— Компотом?
— Не только. Грушами дюшес тоже. А где Герасим? — он с беспокойством стал водить глазами по малолюдной улице.
— Ты давно тащишься за нами? — строгим тоном спросил Васо. Вардэн опустил глаза.
— Нет… то есть…
— Понятно. Стеснялся говорить с людьми, выпущенными из кутузки.
— Нет, что ты! — спохватился Вардэн, обрадовавшись тому, что нашлась удобная причина для объяснения своего нелепого поведения. — Но где же Герасим? Он ведь шел с тобой.
— Погоди, все расскажу, но не под таким же ливнем. Пошли в духан!..
Потом они сидели в духане, пили кислое вино и Вардэн, охмелев, признавался, что все эти дни страшно тосковал по Кэто.
— Я знаю, — с неподдельным отчаянием утверждал он, — Кэто условилась с Герасимом где-то встретиться. Поэтому я поехал вслед за вами. И мне понятно, почему Герасим слез с поезда. Здесь в одном доме скрывается Кэто. Скажи, в каком, — век буду благодарен!
— Она не здесь, а в Новороссийске, — невозмутимо поправил Васо. Вардэн онемел. А паяльщик уверенно продолжал: — Оттуда они вместе поедут в Рязань, на родину Звучникова, и там сыграют шикарную свадьбу.
— Свадьбу?! О! — застонал Вардэн, вцепившись руками в свои густые черные волосы. — Я так и знал…
А Васо, обозленный напрасной суматохой, вызванной по вине "этого дурошлепа", только подливал масла в огонь, терзая ревнивца красноречивым описанием предстоящей свадьбы.
Не выдержав душевных мук, Вардэн выдернул из-за пазухи пачку ассигнаций и пылко заявил, что тут же заплатит земляку, если он немедленно укажет дом, в какой ушел Герасим.
— Я дам Герасиму много денег, пусть только он отступится от моей девушки!
Убедившись, что Васо относится к такому предложению весьма прохладно, Вардэн стал шуметь и угрожать, крича, что никуда не поедет, останется здесь, разыщет свою любимую — и тогда горе Герасиму!
— Зря, — насмешливо урезонивал его паяльщик. — Схватят тебя за буйство, как схватили Звучникова, и будешь даром чинить дырявый водопровод фараонов…
Но Вардэн не унимался, шумел, грозился и норовил уйти на вокзал.
— Со мной сюда приехал Коция. Мне стоит сказать ему одно слово, и он подымет на ноги всех чапаров. Они же сразу изловят Звучникова!
Тогда Васо напустил на себя важный вид и сказал:
— А зачем тебе Звучников? Лови лучше свою птичку Кэто. Послушай меня: есть один способ…
— Ты его знаешь?
— Думаю, что для тебя еще не все потеряно.
— Значит, ты что-то знаешь, но скрываешь, недоговариваешь.
— Я ничего не скрываю. Я хочу лучшему моему кунаку сказать, что у меня есть некоторые догадки, понимаешь, такие, как бы тебе точнее сказать, — веские предположения. Вот!