Тогда Гиго взглядом, полным муки, попрощался с горными вершинами, сияющими в лучах солнца, и прыгнул в пропасть…
Стражники и гасумовцы во главе с Гуриели неслись на Лекуневи.
— Скорей, скорей, — подгонял князь свою свору. — Мы перехватим там целый транспорт оружия!
На шоссе возле опрокинутой телеги их встретил ружейными выстрелами дозорный из красной сотни Шарифа. Он отстреливался до последнего патрона и был раздавлен конями, несущимися во весь опор.
Выстрелы дозорного всполошили поселок. Шариф уже поднимал людей. Намерения его были просты. Как птица отвлекает хищников от гнезда с птенцами, так и он решил отвлечь внимание врага от бахчановского каравана.
— Уйти далеко в горы не успеешь, — сказал он Бахчанову, — скрыться же там вместе с грузом сможешь. Тем временем мы задержим нападающих.
В эти минуты Бахчанов досадовал. Везти столько оружия и не иметь возможности пустить его тотчас же в дело?.. Но что делать? Времени в обрез. Дорога каждая минута. Шариф торопил. Пусть Бахчанов не думает о лекуневцах. Они сумеют отбиться. К ним идут (это пока секрет!) хевсуры.
Оставив более половины состава красной сотни для защиты поселка, Шариф с другой ее частью надеялся увлечь за собой в преследование всю княжескую банду в том направлении, откуда могла прийти помощь хевсуров.
Один за другим, пригнувшись к лукам, красносотенцы помчались в сторону, противоположную той, куда намеревался двинуться Бахчанов. Но Шарифа встретили стражники во главе с Хахадзе. Затрещали выстрелы.
Все же поворачивать назад Шариф не стал. В этом случае терялся всякий смысл задуманного им маневра. "Дальше и дальше от бахчановского каравана!" — повторял он себе, подгоняя коня. Сила ружейного огня преследователей нарастала. Они били с двух сторон.
Шариф приказал своим людям дать залп. После этого красносотенцы бросились вброд через речку. Стражники с гиком направились наперерез, разряжая свои карабины.
Сначала Шариф мчался рядом с Сандро, потом заметно поотстал. Его бурка развевалась позади остальных всадников. Полагая, что конь Шарифа хромает, Сандро натянул повод и, посторонившись, дал дорогу своим товарищам. Шариф замахал рукой, давая понять, что все в порядке и что он намерен прикрыть всю группу. Он даже остановил коня и, повернув его, трижды выстрелил в преследователей, сбив одного из них с седла, после чего он снова помчался, нагоняя своих товарищей. Почти у самого берега пуля настигла его, и он рухнул в воду. Судорога боли прошла по сердцу Сандро. Юноша громко крикнул:
— На седло его!
Скачущий рядом сильный, мускулистый хлебопек из Лекуневи нагнулся и ловко подхватил тонущее тело Шарифа, но сам повалился, пронзенный несколькими пулями.
Тогда Сандро круто осадил коня, с отчаянием бросился в воду и поднял друга. Лицо Шарифа казалось бледным, безжизненным. Но он дышал. Сандро не мог понять, куда попала пуля. Одно ему было ясно: Шариф тяжело ранен и потерял сознание. Вокруг стояла странная тишина. Только чей-то раненый конь жалобно ржал, силясь поднять морду из воды. Стражники быстро приближались. Оставался единственный выход: взяв на седло Шарифа, мчаться во весь опор, положившись на силу коня.
Мысль о ранении Шарифа терзала душу Сандро. Глаза его были полны слез. Сзади он слышал шум погони. Еще несколько саженей — и клинки бандитов падут на головы уцелевших боевиков. Медлить нельзя. Впереди два пути: тропа, вьющаяся в пологую гору, и открытая местность, заваленная камнями. "Нет, — решил Сандро, — сюда сворачивать не следует. Тут окружат и перестреляют всех. Лучше в гору. Тропа узкая, и враги вынуждены будут скакать не лавой, а гуськом, мешая друг другу".
Действительно, тропа заставила преследователей построиться гуськом. Дальше она расширялась и переходила в открытое плато, поросшее плющом. Сердце юноши было охвачено холодом отчаяния. Он посмотрел на свой наган. Всего один патрон в барабане. "Если бы у меня был хотя бы еще клинок… клинок… клинок", — бормотал он, точно в горячке.
Настигнутые на ровном плато красносотенцы отчаянно отбивались от наседавшей княжеской своры. Сандро видел, как два стражника уже поравнялись с молодым мингрельцем Шалвой и замахнулись на него шашками. Шалва неумело прикрыл свою голову и даже не саблей, а рукой. "Они же отрубят ее!" — с отчаянием подумал Сандро и выпустил последнюю пулю. Шалва, точно очнувшись, поднял свою саблю и ударил стражника. Сандро отчетливо услышал резкий металлический стук. "Кажется, удар предотвращен", — подумал он и заметил, что Шалва скачет, как-то странно согнувшись в седле. А за плечами мингрельца виднелось чье-то скуластое распаленное лицо и сверкала высоко поднятая шашка.