Лара торопливо накинула салфетку на черные сухари, чтобы их не видел кучер; и тотчас же вернула ему записку. Пусть он скажет своему "эффенди", что Баграони никуда не поедет.
Равнодушный кучер уехал, а девушка отправилась в канцелярию тюремного замка.
Кваков, сутулясь и морщась, расхаживал по кабинету, приложив ладонь ко лбу.
— Вот уж, поистине, сударыня, человек предполагает, а судьба располагает. Ваш заключенный только вчера, по строгому распоряжению высших властей, отправлен в Баиловскую тюрьму. Это далеко, и помочь вам я ничем не могу.
— Значит, я могу видеть его только там? — в отчаянии спросила она.
— В Баку? Что вы! Пока доедете — заключенного отправят в Красноводск, Астрахань, Челябинск. И колесят такие арестанты до тех пор, пока не замуруются где-нибудь в сибирском централе. Вот-с и все, что я могу вам сказать.
Кваков стал потирать свои виски, пытливо косясь на побледневшую Лару. Она, больше ни слова не говоря, медленно вышла.
С камнем на сердце брела по улицам. В сквере присела на скамью, отгоняя и подавляя в себе ощущение беспомощного одиночества, и не замечала, что за ней издали следит смуглый офицер.
Вот он решительно направился к ней. Подкручивая усы, прошел мимо скамьи в позе подвыпившего гуляки.
Минутой позже офицер вернулся и, пользуясь тем, что поблизости было очень мало прохожих, скороговоркой сказал:
— Не бойтесь меня. Вас хотят видеть товарищи нашего Алексея. Идите за человеком, которого вы уже знаете. Примета: на голове лоток с редисом.
Увидев же, что к скамье приближается пожилая женщина с раскрытой книгой в руках, громко прибавил:
— Можно ли скучать такой прелестной барышне?
И тут же совсем тихо:
— Отшатнитесь от меня. Так надо!
Лара и в самом деле с гневом поднялась со скамьи. Первая мысль: не провокация ли? С презрением посмотрела на офицера и встретилась с его открытым взглядом.
— Уйдите, что вам от меня надо? — сказала она, и настолько громко, что севшая на скамью женщина подняла голову и прислушалась. Гуляка только рассмеялся, церемонно щелкнул шпорами и направился вдоль сквера.
Лара поспешила в противоположную сторону и, не утерпев, оглянулась. Что такое? И в самом деле, "Арсен Иванович" шел с лотком редиса.
Все страхи и сомнения разом отпали, и она последовала за ним. Васо в ослом переднике неторопливо пробирался сквозь толпу, только изредка отвечая на досужие вопросы домашних хозяек. Он привел Лару за собой в один из дворов. Здесь их ждал Александр Нилович. Глаза его были влажны.
— Ларочка, родная, — бормотал он, протягивал руки, — как же ты?
Девушка хотела что-то сказать, но Васо энергичными жестами позвал их за собой.
Все трое сели в пролетку, проехали несколько улиц, сошли где-то на пустыре и, покружив по улицам, укрылись в одной рабочей квартире, где были встречены как старые друзья.
Худенькая женщина, мать многосемейного рабочего с кожевенного завода, участливо обратилась к Ларе:
— Утомилась, дочка? Ну ничего. Тут отдохнешь лучше, чем дома. Идем обедать.
Едва уселись за стол, как вошел давешний офицер. Только на этот раз в его манерах не было ничего от прежнего гуляки. Он с приветливой улыбкой глядел на девушку:
— Я рад, что вы сразу поняли меня. А насчет следопытов, — не беспокойтесь. Мы оставили их с носом.
— Камо, дорогой мой, — обратился к нему Васо, — не томи девицу-красавицу. Скажи ей, как обстоит дело с тамадой.
— Дело вполне определившееся, — отвечал знаменитый боевик. — Нашего друга отправят в Батум, но там, конечно, побоятся оставить, а завезут в глухой Артвин или Ахалцых на расправу. Мы же должны помешать им. И для этого есть одно средство: освободить друга, прежде чем его посадят в тюремный вагон.
— Смотри, Ларочка, — обрадовался Кадушин, — как просто и хорошо решается сложный вопрос.
Камо взялся за вилку и весело сказал:
— Товарищ Баграони, вероятно, согласна с тем, что самое простое нередко бывает и самым правильным.
Лара попыталась ответить улыбкой. Но все пережитое, наболевшее, когда воображению представился измученный Алексей с петлей, накинутой на шею, вдруг прорвалось наружу, и слезы побежали из ее глаз. Положив голову на руки, она вся сотрясалась от беззвучных рыданий. Друзья старались успокоить девушку. Пусть она твердо знает, что отныне не останется одинокой.
Глава четвертая