Николай Константинович был возмущен. «Через 15–20 минут после отправления поезда из Нагой, — вспоминал он, — к нам в купе вошла делегация, которая от имени правительства принесла извинения по поводу случившегося. Я в свою очередь просил передать императору и правительству решительный протест в связи с неудовлетворительной организацией охраны и заявил, что мы немедленно возвращаемся в Советский Союз. Однако на телеграмму о том, что произошло, я получил ответ о целесообразности продолжения нашего визита в соответствии с намеченным планом, а также рекомендации не акцентировать внимание на покушении».
Советская пресса хранила полное молчание о случившемся. А вот западная? Западная пресса на все лады обсуждала покушение на заместителя председателя советского правительства. Сын Сергей Байбаков хорошо запомнил, как он впервые услышал про покушение на родителей по «Голосу Америки». «Это было так неожиданно. Поначалу я даже не поверил, — рассказывает Сергей Николаевич. — Все мы дома очень переживали, волновались и с нетерпением ждали возвращения отца и матери».
С руководителями разных стран встречался наш герой. Среди них — шах Ирана Мохаммед Реза Пехлеви, премьер-министр Индии Индира Ганди, генеральный секретарь Венгерской социалистической рабочей партии Янош Кадар, президенты Чехословакии Людвик Свобода и Густав Гусак, генеральные секретари Социалистической единой партии Германии Вальтер Ульбрихт и Эрих Хонеккер, генеральный секретарь ЦК Болгарской компартии Тодор Живков, председатель Совета Министров Польской народной республики Войцех Ярузельский, президент Югославии Иосип Броз Тито…. Ну и конечно же легендарный команданте Кубы Фидель Кастро. Много лет их связывали удивительно теплые дружеские отношения.
Фидель — могучий красавец, аристократ, выпускник юридического факультета Гаванского университета, герой Кубинской революции, которая покончила с режимом Батисты. Он сражался под лозунгом «Родина или смерть», а стал всемирно известным коммунистом. Говорят, у Фиделя не было иного выбора — на этот путь Кубу толкнула наглая политика Соединенных Штатов. СССР же, напротив, принял Остров свободы с распростертыми объятиями. Помимо соображений чисто стратегического характера, сказалась и харизма команданте. Это был не казарменный, кровавый диктатор, а истинно народный и любимый вождь. Кубой он правил почти 50 лет вплоть до 2008 года…
Впервые Байбаков встретился с Фиделем в феврале 1971 года. Незадолго до этого председателя Госплана СССР вызвал к себе Брежнев и сообщил: «Николай, лети на Кубу. Поможешь с планированием. Фидель пригласил персонально тебя. Встретишься с ним, обменяешься мнениями; посоветуешь, что и как им делать». Сказано — сделано…
Первая личная встреча состоялась в посольстве СССР. Разговор с глазу на глаз. Только Кастро, Байбаков и переводчики. «Та беседа, длившаяся почти три часа, — много лет спустя вспоминал Николай Константинович, — носила в основном общий, ознакомительный характер. Я обстоятельно обрисовал состояние дел в экономике Советского Союза, говорил не только о достижениях, но и о трудностях, о поиске путей их преодоления. После этого Кастро рассказал мне о становлении экономики Кубы». Байбаков был удивлен: феноменальная память, всестороннее знание дела, способность сжато и точно определять факторы развития. «Я понимал, — говорил Николай Константинович, — передо мной необыкновенная личность». Но ничуть не меньшее впечатление произвел он и на самого Фиделя. На следующий день руководитель кубинского государства с широкой улыбкой сообщил ему: «Я проверил все цифры, которые вы назвали. Вы ни в чем меня не обманули». Следующие три недели они провели вместе: колесили по стране (причем за рулем автомобиля сидел лично Кастро), вели долгие обстоятельные беседы. Фидель раз и навсегда решил: этому человеку он доверяет.