А дочка его — она в Контейнерном живет. Ну да, Козой кличут, Папаша–то ее по имени звал и, частенько, коза–дереза. Коза и прилипла, а ей плевать. Хорошая девочка, не обидчивая и не капризная.
Кобра за ней приглядит, вряд ли она дочь своего крестника бросит, да и сама девка тот еще подарочек. Ну а хрен ли ты хочешь, она лет десять в Улье, папа трейсер был, в одного руберов а то и элитников брал. Как думаешь, куда горох шел? Кому жемчуг доставался? Вот и прикинь, есть у кого–то шанс ее заставить делать то, чего она сама не хочет? Это не говоря о том, что у нее своих друзей хватает, да и Папашу многие добром помнят. Я б Козу обижать не рискнул, да и другим не советую. Жалко — потому что Папашу она любила. Ну и он ее. Редко в Улье семью встретишь, а у них семья была.
Ну, за Папашу, не чокаясь.
Все выпили, хотя и странный это был тост, за смерть человека, который может быть еще и жив. И правда ведь, сложно сказать, что лучше — умереть, или служить в неволе у муровской нимфы? Наверное, сейчас об этом думали все, и все же выпили, поминая хорошего человека.
Ваше же внимание привлек необычный посетитель.
— Песец! Так тебя перерастак! Песец! Ты?! — крикнул ему кто–то и вы оглянулись, посмотреть. Никого по имени Песец вы тут ни разу не видели, а его встречают как давнего друга.
13. Послушать историю Песца и его винтовки
Необычный посетитель сразу привлёк внимание. Одежда вроде бы ношенная, пыльная, а цвет меняет под окраску стен. Вот куртка приняла оттенок столика, на который облокотился посетитель. Стоило мужику сесть за стол и поставить свою винтовку прикладом на пол, придерживая за чересчур толстый ствол, как к нему подскочил рыжий щуплый коротышка.
— Песец! Так тебя перерастак! Песец! Ты?!
— Погоди–ка… Изя? Изя, мать твою! Братан! — обладатель куртки–хамелеона вскочил навстречу узнавшему его человеку, обнял, как давнего близкого друга, с которым не виделся много лет.
Коротышка затрепыхался в объятиях, стараясь нащупать опору взлетевшими над полом ногами.
— Пусти, задавишь! Тебя надо перекрестить в медведя полярного. Поставь где взял, пока рёбра не осыпались! Ты на севера вроде бы подался? Девять лет тебя не было. От всей прежней команды в двадцать рыл только я да Чукча остались. Она в рейде сейчас. Мы тебя схоронили давно, каждый раз мы за твой упокой… А ты жив, чертило! Да что говорить…
— Да я это! Не смотри на меня так, словно увидел того, кого нельзя называть.
Освещение в «Горбатом квазе» было неярким, и все же было видно, что у рыжего Изи сверкнули слёзы на глазах. Вы смотрели на это зрелище с неприкрытой завистью. Дружба в этом мире вещь дороже белого жемчуга. Намного дороже. Но Изя уже же взял себя в руки и продолжил расспросы.
— Ты как в этих краях очутился?
Песец ответил шёпотом, и вы, как ни прислушивался к чужому разговору, не смогли услышать. Но по реакции собеседника кое–какие мысли появились. А реакция была, ещё какая. Вытаращив глаза Изя воскликнул:
— Не может быть! Если б кто другой сказал — ни в жисть не поверил бы! Это невозможно. Так никто не делает. Каким образом?
— Дары. У всей команды. Даже больше скажу, он один такой. Я бы сам не поверил, если бы не воспользовался, аж свой родной мир вспомнил… А знаешь сколько я за дорогу заплатил? Угадай!
— Даже и пытаться не буду. Мешок гороха, как минимум.
— А вот хрен! Две! Красных. И кучу янтарных нитей. В один конец. И то, думаю, что очень дёшево получилось.
— Охренеть, цена билета! Богатый ты Буратино. Где был хоть расскажешь? Что видел в таких далях? Больше восьми тысяч километров, говоришь? Это как с другой планеты сюда добираться. Даааа, дела.
— Дошёл на север до упора, до странной местности. Там полный дурдом! С севера от неё сплошные болота, от черноты до Пекла. Там сектанты обитают. Не килдинги, а какие–то другие. Три больших банды. Режут всех подряд и друг друга. Внешники тоже есть, воюют за территорию, но их скоро выдавит ещё одна группировка. Тоже внешники, но какие–то неправильные, их там торгашами называют. Когда я собирался с, хм, караваном, на юг, сюда, то они уже третий донорский посёлок строили.
Изя удивлённо что–то переспросил.
— Не. Говорю же, торгаши. К ним вся округа ходит меняться. Слухи ходили, это кто–то особо ушлый такое придумал. Тут вот как? Загоны как для скота, охрана из мурья. Смотрит, чтобы не убежали. И всё равно бегут. Ребята, типа меня, этим тварюшкам кровь портят. А там народ сам прёт. Из мира торгашей тянут всякий хайтек, боеприпасы, взрывчатку, оружие. А с этой золото, платина, редкозёмы. Ну и местные иммунные нужны.