Студень замер, глядя на небольшую, упругую грудь, на треугольник аккуратно подстриженных волос в паху. Не сказать, что красивая…
Химик подал ему нож.
— Нужно, чтобы ты вырезал ей печень. Постарайся так, чтобы не сильно повредить. Печень — это вот тут. — он положил ладонь на живот девушки и мило улыбнулся Студню. — Давай, не стесняйся. Либо так, либо ляжешь на соседний стол.
Его истерику Химик оборвал пощечиной. Студня вырвало дважды. До и после того, как он закончил.
— Молодец, малыш. — Химик забрал у него нож и похлопал по плечу — Лиха беда начало!
Это и правда было только начало. Он ходил в рейды, ловил свежаков, а порой и иммунных, резал их, насиловал свежачек, а порой и только что обратившихся «зомбачек». Пускал по вене спек, хотя за это Химик его самого отправил на стол — поделиться «лишним». Он медленно сходил с ума и столь же медленно изучал базу муров. Он вывел группу муров из под удара стронгов, научился чуять зараженных вплоть до кусача. Теперь уже он ходил помощником Франта, того самого опрятного мура, который его поймал.
Химик периодически общался с ним лично, проверяя, как растет его дар сенса. Видел он то, что Студень хотел показать…
Безнаказанность и власть над людьми оказались приятнее, чем спек. Он ощущал, что на самом деле становится муром. Не по принуждению, а по убеждениям. Да, он оставлял закладки для безопасника, в которых отчитывался обо всем, что узнавал. При этом он был осторожен — после того, как по его наводкам стронги вырезали две группы, он некоторое время не сообщал ничего из того, что слышал — ему казалось, что его проверяют, что через него хотят слить дезу. Он оставил информацию о назначенном им маршруте и стронги напали на его группу. Студень вытащил из под обстрела раненного Франта, сам поймал пулю в бок. В суматохе застрелил стронга, молодого, не слишком осторожного, попавшегося им на пути.
Химик залечил их обоих. Ощущение недоверия пропало. Это оказалось неожиданно приятно, словно он вдруг обрел семью, в которой ему безоговорочно верят. И когда он узнал, куда и когда Химик отправится на встречу с еще одним главарем муров, он долго не мог себя заставить сообщить об этом безопаснику. Он проводил Химика, пожав ему руку и пожелав удачи. И пообещал привезти из рейда пару девок посочнее, таких, как Химик любит.
Засада удалась на славу — стронги и бойцы безопасника убили и Химика и его зама. Как потом оказалось, заодно грохнули переговорщиков другой банды, обставив это как дело рук Химика. Когда банда Профессора напала на стаб обезглавленной банды Химика, Студня в стабе не было. Вместе с группой Франта он выехал в рейд и с чистой совестью скормил их притаившемуся руберу со свитой. «В том здании свежаки» — сказал он и муры отправились в зубы ошалевшему от радости руберу с рассказами о том, что они пришли всех спасти, они представители власти. За секунду до того, как рубер рванул в атаку, Студень прострелил Франту затылок. Это было приятно.
До того, как вернуться к безопаснику, он нашел свежачку… В стаб пришел один.
Безопасник, ментат и знахарь слушали его историю. Он почти не врал, но ощущал, что они не верят ему, что они его боятся и хотят убить. Что он им отвратителен. Студень ожидал, что его убьют. Но вместо этого ему вручили красную жемчужину — обещанную награду.
В банду Профессора он влился как родной. Сенсы нужны всем и всегда, даже слабые. Даже едва «оперившиеся» свежаки. Когда пришло время сдавать Профессора, он сдал его не задумываясь. В округе еще много мурских банд, он еще успеет хлебнуть восхитительного коктейля из крови, насилия, безнаказанности и предательства. После Профессора он решил передохнуть. Пожить немного в стабе — честным рейдером Студнем, а не муром Банананом или муром Нагелем.
Стронг под прикрытием, ага.
Он налил себе еще немного коньяка и показал официантке на пустую чашечку кофе. Он посмотрел на рейдеров, уже травивших новую байку. Салютовал им коньяком. Официантка подоспела как раз вовремя — когда послевкусие коньяка почти развеялось и пришло время пить кофе. Определенно, в стабах есть то, то чему он будет тосковать, когда придет время примкнуть к новой банде. Настроение улучшилось и Студень прислушался к истории, которую рассказывал рейдер. Что–то там про медведя. Придумают же.
33. Карп матерый
В бар вошел неопрятного вида мужичок с сероватой бородой. Был он невысок, да и телосложения совсем не богатырского. Выступающее вперед брюшко подчеркивало не дружащее со спортом тело. К тому же внешний вид шагавшего явно не отвечал не только установленным местным фейсконтролем нормам, но и до общечеловеческих не дотягивало. Вся одежда была далеко не первой свежести, и, несомненно, требовала воды и мыла. Да и самому неряхе было бы нелишним устроить банный день. Но, если взглянуть со стороны, сквозь пелену дыма, его можно было бы принять за какого–то сказочного персонажа: гнома или лешего, заблудившегося в тумане и по ошибке завернувшего не туда. Ну или просто за бомжа, если отбросить мифологические аллюзии.