Байки мира, которого нет
Пролог
Я сидел в небольшой камере, бездумно разглядывая очертания луны, которая слабо мерцала во мраке. Ночи здесь были темные. Наверное, из-за густого Безлюдья, которое будто поглощало весь свет, будто вечно голодный зверь, всасывая в себя серебряные волны тусклого света, блики сторожевых костров и свечей.
Напротив меня сидел худощавый старик. В потертой рубахе, которая повидала больше дорог, чем все жители этого города вместе взятые. Левая рука была туго затянута холщовой тряпкой, закрывая кожу. На голове у него была серая вязаная шапочка, нелепо надвинутая на брови, чтобы защитить глаза от оранжевых огоньков. Он спал. Причем так, словно под ним не твердая деревянная доска, подвешенная на скрипучих цепях к покрывшейся плесенью стене. Чинно, по-барски скрестив на груди руки и согнув длиннющие ноги, которые едва помещались в койку.
Его привели вчера днем, стоило сторожевым колоколам отбить о приближающейся угрозе из Безлюдья. Я едва ли мог что-то увидеть из малюсенькой щели, которая служила мне окном в мир. Я наблюдал за суетой горожан, которые, услышав медный набат, принялись разбегаться, словно куры, в курятник к которым прокралась лиса. За спиной послышался глухой топот милицейских сапог. Они вели старика, который не дергался, не брыкался. Казалось, что он полностью принимал свое положение заключенного. Хотя в черных глазах блестел гнев. Его бросили в мою камеру, и он не сказав ни слова, улегся спать, чем успешно и занимался до сих пор.
На улице, не смотря на ночь, продолжалась суета. Я не знал, что происходило за стенами города, но городские бегали, словно ужаленные. Из своего окошка я видел кусок стены, которая примыкала к сторожевой башне. Люди метались туда-сюда по галереи, раскладывая в небольшие ящички стрелы и камни. Видимо, город готовился к осаде. Такое положение не то чтобы меня удивляло. Живя в такой глухомани, когда за воротами ничего кроме непреступного для человека леса, из которого постоянно выныривают его дикие обитатели, было легко научиться быть готовым ко всему.
Чуть дальше стены, был виден маленький участок городских ворот. Там расположилось большинство горожан. Всем миром туда тащили все, из чего можно сделать баррикады. Стулья, столы, до нелепости раздутые сундуки местных барынь. Я лишь мог видеть кусочек, но даже этого было достаточно, чтобы понять какую гору они там мастерили. Видимо дело нешуточное и за стеной было, что-то действительно опасное.
- Подвинься, загораживаешь небо. – Прозвучал хриплый, заспанный голос.
Я обернулся и увидел, как дед сладко потягивается, разминая затекшие ноги. Закончив, он достал из кармана мешковатых черных штанов маленькую трубку с коробочкой и сладко затянувшись, уставился на меня.
- Оглох? Неба, говорю, не видно. Отойди.
Я невольно попятился к своей койке, удивившись напором, а дед уставился в маленькую щелку.
- За что тебя взяли то? – спросил я с напускным безразличием. Признаться, было очень интересно, что такого мог натворить этот старик.
Дед еще раз затянулся, явно наслаждаясь густым табачным дымом, растекшимся молочной волной по нашей маленькой камере.
- Эта долгая история, парень.
- Так и ночь только началась.
Он бросил взгляд на серебряный диск, который отстраненно наблюдал за нами, подсматривая в окошко.
- Как звать хоть? Забавный у тебя акцент. Не встречал такого - Дед внимательно взглянул на меня, будто всматриваясь в само нутро. Глаза его наполнились каким-то странным блеском. Таким азартным, словно нашел какой-то свой интерес, который не прочь заполучить.
- Лешрак. – Я сел на койку напротив.
- А я Гот. – Он протянул свою трубку, и я почувствовал, как терпкий табак ударил в голову. – Ну что, Лешрак, ночь и правда будет долгой. Можно и поболтать. Но начнем мы с самого начала, а иначе неинтересно будет. – Он отодвинулся к стене и облокотился о цепь койки. – К тому же, кто знает, может потом ты мне, и поможешь кое с чем. – В руках блеснула ржавая отмычка. – Смотрю, рука у тебя набита, если глаза не подводят.
- Как ты узнал? - Я уставился на Гота с раскрытым от изумления ртом.
- опыт, Лешрак, опыт.… Ну что, договорились? Я историю, ты помощь.
Я сразу закивал, не веря такой удаче.
- Уходить нам пока не к спеху, ты поймешь, когда нужно начать. А пока слушай. Началось все в той захиревшей деревне…
ГотДождя не было очень давно, речка на их стороне почти пересохла, оставляя от себя лишь тонкую струйку, которой не напьется и собака. Я записался в дружину к местному князьку, который не мог поделить остатки живительной влаги со своим соседом. Банальные распри между власть имущими меня не сильно волновали. Вроде кто-то из них поставил запруду на своих границах, отчего второй и взбесился. Но кто из них кто, я так и не запомнил. Имена мне плохо давались, а идейными порывами я себя не любил обременять. Главное, кто больше платил. По воле судьбы, им стал тот, у кого реку отняли, и, устав от жажды и бездействия я дезертировал. Правда, дезертиром себя не считал, ведь нанимался я на войну, а если ее нет, то и делать там было нечего. Забрав свой скудный скарб и плату за работу (издержки за потерю времени) я дождался ночи и спешно покинул лагерь. Война шла повсюду, а значит и работы всегда много.