– Нет, не был. Но слышал, да. Просто забыл я это выражение. – неохотно признался Лестат. – И что там с игровыми клубами и казино? Они есть? Я тут подумал, что не мешало бы испытать фортуну. И денег выиграть. Где еще заработок взять?
–Ты мог бы легко пойти в модели. Или в актеры самого облегченного жанра, – Аленка похабно облизнулась и подмигнула. И с удовольствием увидела, как Лестат покраснел. И снова умилилась. Да что за фигня, я так еще и пожилого вампа усыновлю, подумала она. Вот стоило с одним дитём связаться и этого уже хочется потрепать по щечке и погладить по головке, тьфу ты, по голове, конечно. Теперь уже и ведьма покраснела, от всплывшей, вдруг картинки маслом. А все ее внутренние таракашки устроили в мозгах немедленный бардак. Мечта педофила вцепилась в прическу роковой красотке, визжа, что необходимо отдаваться, а не валить и трахать. Бандерша оттаскивала гейшу от интеллигентной женщины, которая хрипела сквозь удавку, что надо же сначала о высоком поговорить, о литературе, лять, и котировках акций. Аленка с силой растерла лицо, мысленно рявкнула: заткнулись все! И подскочила заваривать кофе.
– Слуу-ушай, Лест, – отвлеклась она от турки, – а ты на фотографиях-то получаешься? Такие легенды о вас ходят, одна другой краше.
– А я не знаю, – растерялся вампир, – Давай попробуем? Мне интересно даже. И может и в самом деле, если получится, зарабатывать этим? Сижу на шее тут у всех и чувствую себя альфонсом.
Аленка разлила кофе, схватила пирожок, прожевала его энергично и немедленно приступила к проверке. Пока Лест неспешно прихлебывал кофе, она щелкала его смартфоном, проверяла кадры. Все получилось. Он был, скотина, и такой красивый, что хотелось, чтоб его изображение висело на всех растяжках и билбордах, а она чтобы всем бабам с гордость тыкала бы пальцем, мол, гляди, а это мой знакомый. Угу. А может не просто так знакомый? Ведьма кинулась к компу, слила фотографии, еще полюбовалась на идеально вылепленный нос, губы, изогнутые «луком Амура», глаза эти невозможно синие. И зачем мужику такие ресницы? Черт, ну вылитый Давид, производства Микельанджело.
– Так, едем в город. Мне тут тачку Иван подкинул для разъездов. Катьку надо навестить, а то уже три дня без мамкиного глазу. Скучает, говорит. И еще звякну кой-кому и посетим мы с тобой гнездо разврата, в смысле казино. Если отмашку даст Михалыч. – Протараторила все это ведьма, заглатывая двадцать пятый пирожок. – Одевайся, как обычно, но только кроссы, вместо сапог резиновых, плиз.
Лестат кивал, послушно следовал всем указаниям и почти молчал в машине. На вопросы о своих уменьях в картах и прочих рулетках отвечал утвердительно. Аленка поговорила с неведомым Михалычем, повторила два раза вслух адрес и пошла вилять по каким-то запутанным дворам, забитым припаркованными автомобилями. В домофон с камерой она пропела кокетливо: «Привет, фартовые! Открывай роскомнадзору» и они вошли в темноватое помещение. А потом попали в огромный зал, заполненный столами с играющими картежниками. Ведьма присвистнула тихонько и проворчала что-то про пятое измерение, помогающее превратить однушку во дворец.
Что ж, фортуна была к ним благосклонна. Вампир блистал, ведьма скромно парила у него за левым плечом, прикидываясь ветошью. Этот ходячий секс в затрапезной одёжке, смотревшейся на нем как дизайнерское произведение искусства, сбивал всем деловой настрой. Каталы обоих полов капали слюной и сдавали им прекрасные расклады. С карманами, чуть не лопающимися от денег, они вывалились в ночь. А у машины их, конечно ждали. Классическая гопота, пожевывая, картинно, папироски, вежливо предложила поделиться.
– Ой, мальчики, я так вас всех люблю! – возопила экзальтированная ведьма, – вот, держите, мне не жалко, – и она протянула трем амбалам в кепочках по сотне.
– Ты, соска крашенная, ваще припухла что ли? – изумился один.
– Я натуральная блондинка, – обиделась Аленка, – а чё, сиги подорожали? Ну нате вам по две соточки, я добрая пока.
Размахивая пудовыми кулаками, троица кинулась бить наглую девку и молчаливого красавчика. Аленка стратегически правильно шарахнулась по стеночке и любовалась прекрасным зрелищем. Лестат молниеносно раздавал оплеухи, от которых парни, с виду шире его в два раза, порхали, как листики на ветру. Посмотрев на кучку тел, валяющуюся на асфальте, он мрачно сказал: «Этих целовать не буду»
– Анахуа? – обалдела ведьма. – Зачем их так противоестественно?
– Чтоб забыли, – все так же мрачно сказал Лестат.
– Ты ж мой герой, – совершенно честно пролепетала Аленка и кинулась вампиру на шею. – Лучше меня. Но чтобы помнила.