– Давай и ты, – согласилась приемная мамаша.
Неспешно проплывший прямо у них перед носом гигантский таракан был похож на кита. На этом «дирижабле» было написано МЫ ВСЕ УМРЁМ. Алёнка слегка истерически хихикнула.
– Кискай давай громче, Кать, – распорядилась она. И троица порысила к нужному месту.
На призывное кис-кис из подвала выскочили три здоровенных кошки, гладкие, откормленные. И два котёнка. Один шарахнулся и зашипел от протянутых рук. Зато второй, абсолютно чёрный подросточек, месяцев пяти, вился вьюном, давался на погладить и урчал, как заведенный.
Его-то Катька и подхватила на руки. А полотенце пригодилось врезать особо наглому таракану, шедшему на задних лапах и нёсшему на пузе странный лозунг: «Моя жирная туша не пройдет в дверь после карантина» От удара и здорового смеха чудище лопнуло, как мыльный пузырь. А Ленка просто засветилась счастьем.
– Так, Катька, мыть это чудо будем позже. Скоро час икс. Рассаживаемся поудобнее, настраиваемся на позитив. Ой, надо Руфимовне звякнуть и Лестату, – спохватилась ведьма.
Пока мамка в другой комнате трещала по телефону, девочки, воровато оглядываясь, нагладили котика в ванной, проследили за стройными рядами блох и прочих паразитов, промчавшимися в сток, и смыли их для верности водой.
– Настоящий Уголёк! – восхитилась Ленка, которой котёнок тоже понравился, – чёрный, как ведьмам и положено. Мороженку будешь, Уголёк?
– Я точно буду, – отозвалась совершенно счастливая Катька. Ей было все равно, какого цвета будет животинка, – смотри-ка, лопает, как не в себя. Эй, нам оставь, котяра! – рассмеялась юная ведьмочка.
– Так, девочки, время! Устраиваемся и затопим позитивом всё пространство, подпространство и прочие эфирные поля! – дала настрой Алёнка, расплывшись в кресле. Ленка легла на диван, а Катя примостилась на широком подоконнике с Угольком на коленях. Её нужно было видеть через очки всех этих малоприятных монстров, заполнивших улицы. Может и послышалось, а может и в самом деле ото всюду нёсся противный скрежет насекомьих лапок, тоскливые вздохи людей, тихий, безнадёжный плач.
Это необходимо было прекратить. Она растворяла таракашек в сиропе, уменьшала и била виртуальной мухобойкой, гладила особо жалких до полного истончения. Для Катьки это было похоже на компьютерную игру с уничтожением монстров. Где хитростью, где лестью, без кровавого фарша, зато с любовью и жалостью, но она их удаляла с игрового поля жизни. Она пока не знала, как видят все остальные это коллективное воздействие. Спросит позже.
Ей показалось даже, что огромная фигура женщины с кошачьей, чёрной головой выросла, заслонив собою горизонт. Она, раскинув руки, издала несколько басовитых звуков, от которых у девочки прошла вибрация по всему телу. Уголёк на руках заурчал уже совсем на инфразвуке.
– Хорошая работа, – вроде бы сказала эта фигура, посмотрела раскосыми зелёными глазами прямо Катьке в душу и пропала.