- Ты зачем ко мне пожаловал, мил человек? - вопрошала старушка, а в глазах ее словно разгорался огонек. Была в ней сила какая-то, энергия, не знаю, как описать словами, первобытная, что-ли.
- Да я, собственно, не к Вам, бабушка, - как можно мягче ответил я, - я тут грибы собирал, гулял, потом вот домик увидел и подошел.
Черты лица старушки смягчились, а блеск в глазах со стального сменился на масляный, мне даже показалось, что они стали влажными.
- Грибы говоришь, ну пойдем, угощу тебя пирожками с грибами нашими, - и старушка осторожно поднявшись пошла в дом. Отказаться я не посмел и вошел следом.
В детстве я очень любил смотреть сказку Карлик нос, мне нравилось, как они там готовили, сыпали приправы, кухня завешанная всякими травами... Так вот, когда я зашел в дом, мне показалось, что я попал именно на ту кухню.
Старушка указала мне на рукомойник и, налив травяного чаю, пригласила за стол. Тут же на столе появилась тарелка с румяными пирожками. Сама же неловко покачнулась и схватилась за грудь в области сердца. Я подскочил и помог ей сесть.
- С Вами все в порядке, бабушка? - спросил я.
- Да, какое там в порядке, ответила старушка, я ведь очень старая уже... И она замолчала, что-то обдумывая. Потом подняла на меня глаза и начала свой рассказ. (Далее для удобства привожу его от первого лица)
- Да, старая-то я старая, а вот мудрости, однако, не нажила. Ты ведь машинку-то видел, которая от меня уезжала? А знаешь зачем приезжала? Мужчина предприниматель, бизнесмен, как сейчас принято говорить, порчу на конкурента просил навести...А я ведь и не отказала...но плохое это дело, зло это...Вот и прицепилась ко мне болезнь, за грехи свои старые расплачиваюсь, вот и заканчиваю жизнь не солоно хлебавши, ни в радости и не в любви.
... А началось все это давно очень, по молодости я ведь способная была, дар приняла от бабушки моей. Знахарка она была знатная, любили ее люди, всегда с поклонами приходили, и я ведь также могла бы, а нет, перечеркнула жизнь свою напрочь...И всю жизнь за то плачу...
Старуха смахнула набежавшие слезы, усмехнулась, отогнала невидимых мной мух и устремив взгляд в даль, продолжила свой рассказ.
Я ведь молодая, красивая была, хотела в городе жить, на бухгалтера выучилась, вроде все устроилось и жених у меня был, живи и радуйся, так нет, жизнь расставляла ловушки, а я в них попадалась.
Я на работе свой дар не скрывала, рассказывала, что лечить могу, коллеге своей Насте помогала несколько раз, боль снимала да ангину лечила. А раз на праздник привела я своего жениха в коллектив, да Настя на него сразу глаз положила.
Я неладное-то сразу почуяла, да не поняла откуда ветер дует. Не могла на Настю подумать, а как-то раз вечером их вдвоем увидела. Ослепила меня тогда злость да ревность, прибежала я домой, да такое ей сделала...Слегла Настя на следующий же день, и жениха я прокляла, когда он ко мне обратно как побитая собака приполз.
С работы уволилась, не могла там работать больше, пришла в другой коллектив, да только я уже другая была, разозлилась я на весь мир и стала пользоваться даром своим не по назначению. Семью завела, жизнь в гору пошла, сынок народился, души я в нем не чаяла, да только за злость свою заплатить пришлось...
Сыночка моего машина сбила, а муж с горя запил, а я возьми да заговори его, что бы не пил, а он все равно напился, а на заговор водка-то как яд ложится, так и мужа схоронила следом за сыном.
И стала я место себе спокойное в деревне искать, думала отмолю грехи-то по тихому, ан нет. Прознали люди, про мой дар и сначала-то лечиться ходили, я и рада была помочь, денег не брала, нельзя нам деньги-то брать, чтобы в грех не пошло. А потом началось: то отворот, то приворот, то сглаз снять...Многим отказывала, но были и такие беды, что не могла отказать. А ведь нельзя мне. Любое вмешательство в волю человека - зло. А нам зла делать никак нельзя, с нас за это втрое спросится.
Старушка помолчала, словно собираясь с мыслями,глянула на меня, подлила чаю в пустую чашку, вазочку с медом поставила и продолжила...
А однажды лечила я мальчишку, все доктора от него отказались, только в Германии немцы операции такие делали, да разве же туда попасть было, да деньжищи нужны были бешеные на нее...Вот и прибежала мать ко мне со слезами.
Долго я его лечила, только после трех раз лечение действовать начало, лучше стало становиться, а через год совсем на ноги встал, бегать стал, да с ребятишками играть, мать нарадоваться не могла, все благодарила меня...
А потом горе случилось, утоп мальчишка, так отец его во всем меня обвинил. Собрал народ науськал: надо, говорит, ведьму сжечь, да не успели. Ушла я, уехала вот сюда в лес, уж лет двадцать тут живу, сторожку охотничью облагородила, так и живу, хотя...разве это жизнь...Так уже хочется, чтобы господь прибрал, да видно и на том свете не нужна ведьма-грешница.
Сначала думала грехи отмолить, да только вот одни замолю, так следом других наделаю, и ведь могу отказаться, так нет...и радости в этом нет и успокоения с молитвами не приходит...
Да что-то заболтала я тебя, что нос повесил, а ну ка давай, собирайся, чай попил пора и честь знать. Нечего чужую печаль в себя впитывать, пирожков вот в дорогу возьми...чай путь не близкий до дому-то. Ступай-ступай,доброй тебе дороги.
Как-то скомкано и суетливо старушка выставила меня за порог, - думал я, уходя в сторону своей машины, а навстречу мне по дороге ехала другая машинка, новенькая, в таких за грибами не ездят, подумал я и тяжело вздохнул, понятно, почему выгнала, гостя почуяла, вот ведь истинная Баба Яга...
Откажет ли она в этот раз или еще один грех на душу возьмет? Чужая душа потемки, а впрочем старушка правильно сказала - нечего чужую печаль в себя впитывать, ни к чему.