— Доволен? — резко и зло заявил Борислав, глядя Славику в глаза. — Хотел отомстить? Получай и радуйся!
— Что я сделал? — заблеял он в ответ, не понимая в чём его обвиняет предок.
— Семью бес терзает. Думаю, тот самый, что твоё тело украсть пытался, — доводы Борислава показались Славику притянутыми за уши.
— С чего взял? Я здесь ни при чём! И когда тот бес на тело покушался, а когда ребёнок родился? — попытался он защититься, но разгневанный взгляд предка пронзал насквозь. — Почему это я во всём должен быть виноват?
— А кто? Бес пока в теле сидел, наверняка хапанул самые тёмные и горестные воспоминания. Вот твоя ненависть к бывшей возлюбленной и лучшему другу стали для него отличной пищей. Поэтому он явился к ним, чтобы всласть помучить угрызениями совести, — слова Борислава врезались в разум Славика, оставляя болезненные раны. —Знаешь, маленькие дети очень чувствительны к духам и всякой нечисти. Поэтому ребёнок такой беспокойный. Так что…, — он сделал короткую паузу, — считай ты сам натравил на них беса. Отомстил, как говорится. Почему не радуешься?
— Я ничего такого не хотел! Да, я был расстроен. И всё! Я никому не собирался мстить! — Славика разом захлестнуло потоком чувств. Здесь и обида, и сожаление, и ярость, и вина. Много всего.
— Так о чём ты думал, когда в сумерках полез на аэроплощадку?..
3.1. Аля и бурые тени
Многим студентам не нравилось жить на задворках университета. Попав в дальний сектор кампуса, они старались переселиться при первой же возможности. Каждый год, после очередного выпуска, освободившиеся студъюты перераспределялись. Что же касалось Али, то она с самого начала выбрала место на окраине, среди множества пустующих комнат. Там ей было спокойней. А теперь оказалось, что Славик поселился где-то по соседству. Вернее, его тело.
— Пятый?! — Аля глянула в распределительную карточку студента и удивилась. — Тебя зачислили на пятый курс? Сколько же тебе лет? Что-то не верится, что мы ровесники.
— В ноябре двадцать два стукнет, — Славик нахмурил брови.
— А-а, — многозначительно протянула Аля, стараясь подразнить его. — Ясно-ясно.
— Э! Не надумывай лишнего. Я после четвёртого в армию ушёл. Только сейчас восстановился, — он тут же стал объясняться, точно оправдываясь перед ней.
— Кто же на последнем курсе служить уходит? Это как перед финишем палатку поставить и перекус с дремотой устроить. Совсем безмозглый? — она хотела ещё больше его поддеть, но осеклась, увидев помрачневшую мину Славика.
«Видимо, случилось что-то серьёзное. Иначе кто бы стал сбегать в армию с последнего курса?» — посочувствовала ему Аля и тут же напросилась в гости. На самом деле она не горела желанием оказаться в чужом студъюте. Да ещё в такой странной компании как призрак и его тело. Но слово, как говорят, не воробей. Вылетит, не поймаешь. Пришлось идти.
«Я же не призрак и без айди хозяина войти не смогу», — подумала Аля, когда оказалась перед Славкиным студъютом. Мысль, сразу же сбежать, как только дух пройдёт сквозь дверь, заманчиво прозвенела в голове.
— Пришли. Пока! — она хотела помахать на прощание, как дверь неожиданно открылась. В проёме стоял ещё один Славик. Вот только волосы у него были цвета индиго, а за спиной торчала огромная тигриная морда.
— Раюшкин, — припомнила она фамилию студента, которого заметила в коридоре учебного корпуса.
— Заходите. Разговор будет долгим, — второй Славик взял Алю за руку и тихонько увлёк в студъют.
Дверь закрылась. Первый Славик, потупив глазки, мялся у стены. Огромный белый тигр с синими полосами уменьшился до размера милого домашнего котика.
«Тигрокот», — Але припомнились недавние Славкины стенания. От недостатка информации в голову полезли бесполезные домыслы о том, что же происходит вокруг. Благо второй Славик взял на себя инициативу и повёл беседу.
Для начала он представился и дал некоторые пояснения. Аля разделила парней на Славика и Борислава, после чего общаться с ними стало легче. Впрочем, сам разговор выдался весьма интересным, полезным и содержательным. А воцарившаяся в студъюте приятная атмосфера так и располагала остаться подольше. Словно все страхи остались за дверью, а те, что осмелились проскользнуть внутрь, стали пищей Бакумара.