«Раздавит», — только подумала Аля, как её накрыло удушливой волной страха. И в самом деле серая масса теней снесла ей сознание, точно цунами высотой в сотню метров.
«Мертвяки, мертвяки, мертвяки…» — Аля только и видела сменяющих другу друга рожи покойников. Это сводило её с ума.
Внезапно раздался раскат грома. Серебристые нити дождя вмиг прибили к земле мерзотную серую массу. На сердце у Али стал немногим легче.
«Я сплю», — она вслушалась в грозу, разразившуюся посреди детской Колобовых.
Звуки складывались в слоги, слоги в слова, слова в предложения, предложения в песню о любви. Дождь смыл гнетущий страх и сразу же исчез. Атмосфера в детской изменилась, а следом и сама комната приобрела иные очертания.
— Ты дрожишь. Холодно? — мягко поинтересовался Борислав приобняв Алю со спины. — А так?
Его руки скользнули по её одежде, оставляя горячие следы прикосновений. Их жар проник под кожу, заставив сердце бешено колотиться.
— Так лучше? А так? — губы Борислава несколько раз коснулись шеи. Его дыхание ласкало её, а слова, казалось, пробегали по коже игривой вибрацией.
Аля затылком нашла мужское плечо и уложила на него голову. Жар тела с шумным выдохом вырвался наружу. А вскоре это был уже стон. Борислав, не переставая, обнимал и ласкал Алю, проникая в самые интимные места. Он то дразнил её сосочки, теребя их между палец и вызывая волну покалывающего напряжения. Словно покусывало статическое электричество. А то активно двигал руками в паху, проникая внутрь тела длинными узловатыми пальцами.
Мысли в голове расплавились, превратив разум в розовое желе. От комнаты Колобовых не осталось и намёка. Гостевая постель превратилась в двуспальную кровать. На ней не лежало одеял или подушек. Лишь белая простынь с синим узором по углам. Таким же бело-синим казался балдахин, ниспадающий прямо с небес.
Аля сидела на краю кровати, уткнув ноги в пузатое брюхо плюшевого медведя. Пальцы теребили игрушечный бок зверя. А стоило надавить, как медведь издавал мелодичный рёв. Такой же рёв нескладным эхом разлетался вокруг. Словно кто-то невидимый ходил по полу, наступая на игрушки. Каждый раз, когда Борислав проникал пальцами в Алю, она напряжённо давила медведя и тот ревел, перекрывая её стоны. Следом отзывались другие игрушки. Сперва далеко, а теперь близко.
Борислав раздвинул Алины ноги и немного приподнял их, точно показывая кому-то, что находится между ними. Пискнула игрушка, затем другая. Аля вгляделась перед собой, пытаясь понять кто там ходит.
— Видишь? — голос Борислава влился уши нежной патокой.
Над разбросанными по полу игрушками образовалось едва заметное марево. В одном месте оно уплотнилось до состояния воды. В нём, как в зеркале, она увидела нагую себя в крайне непристойной позе.
— Здесь уже так мягко и влажно, — Борислав в отражении смотрел прямо в глаза Али. — Попроси меня, и я наполню тебя до краёв.
Она стыдливо опустила взгляд и застыла в ещё большем смущении. В мареве отчётливо отражалось, как эрегирующая плоть Борислава готовится насадить на себя Алю, словно на кол.
— Это значит «да»?
«Да?..» — спёкшийся от жара разум ничем не мог помочь Але. Её обуздала ненасытное желание отдаться воле Борислава. Хотя она уже не была уверена, что это он. Едва возникшее сомнение стремительно разрослось.
«Славик?» — Аля только сейчас заметила, что у Борислава нет индигового оттенка в волосах. Они просто чёрные. Она хотела проверить догадку и даже открыла рот, чтобы спросить. Но с языка сорвался лишь стон. Тело содрогнулось от глубокого проникновения в него призрачной плоти Славика.
Аля растерянно уставилась в уплотнившееся марево. Развратное действо, что там происходило, заливало её лицо краской стыда. Однако останавливать Славика она не собиралась. В опустошённой голове даже мысли такой не родилось. Наоборот, страсть разогнала кровь, усилив желание. Переходя от одной позы к другой, Алю начало затягивать в чёрную дыру беспамятства. На сопротивления сил не осталось и в какой-то момент всё закончилось полным мраком.