- Да так. Одного приятеля. Должок имеет, - нехотя сказал Домкрат.
- А ключи? – спросила Лиля.
- А это? – блеснул связкой Домкрат. И бросил ключи Шерману.
Тот ловко поймал их.
- Давай за руль и выезжай. Мы у входа. Только аккуратно, - велел Домкрат.
- Обижаешь, шеф. Не впервой.
«Волга» нещадно резала ночную тьму, мчась за маленьким упорным оленем на капоте. Он напоминал Феликсу такого же серебряного оленя, подаренного юноше Тиррею, герою романа Грина «Дорога в никуда».
В груди Феликса всё сжималось, а у Лили перехватывало дыхание, потому, что Шерман летел по улицам, как чёрт, выжимая из машины все сто двадцать километров. Шины шуршали, ревел мотор, летели кусты, огни, деревья, звёзды.
Феликс и Лиля сидели сзади. Лиля намертво вцепилась одной рукой в руку Феликса, а другой за поручень в салоне.
- Где так научился водить, Шерман? - спросила Лиля, сдувая прилипшие ко лбу волосы чёлки.
- Это у меня с детства. Врождённое. Я и машина – одно и тоже.
- У него батя – водила, - объяснил Домкрат. – Вот и научил.
Он сидел впереди рядом с Шерманом и был совершенно спокоен.
Вдруг они узнали знакомые улицы. Шерман сбавил скорость.
- Ну мы близко ко дворцу подъезжать не будем, - сказал Домкрат. – Давайте, тут рядом. А нам ещё по одному делу нужно съездить. Малышка, лапку мне.
И он поцеловал руку Лили.
- Привет от меня, Манефе. Давайте, празднуйте.
Шерман и Домкрат пожали руки Феликсу.
Феликс и Лиля выскользнули из салона автомобиля в прохладный ночной мир.
Фыркнув, машина неспеша повернула за угол и исчезла.
- Как здорово! – воскликнула Лиля. – Эту ночь я не забуду никогда. И ты – просто молодец!
Она чмокнула Феликса и тот ответил ей лёгким скользящим поцелуем. Они пошли по аллеям, а потом сели на скамейку отдышаться.
Феликс обнял девушку и нащупал своими губами её губы. Он целовал девушку несколько раз, она молчала, а глаза её смеялись.
Но вот её губы по-детски вздрогнули, а изогнутые брови нахмурились.
Чьи-то возбуждённые голоса заставили и Феликса принять чинный вид. Сквозь ветки было видно, как на порог дворца высыпали подуставшие выпускники.
Звёзды, разлетевшиеся по небу, будто цветочные лепестки, постепенно угасали.
- О смотри, наши уже все выходят. Сейчас пойдём к реке встречать рассвет, - произнесла Лиля.
Она протянула вперёд прекрасные нагие руки, окончательно освобождаясь от объятий Феликса.
На входе появилась Манефа. Она осматривала и созывала своих.
- Ну, кто из нас дожил до рассвета и не уехал? ... А где Степанский?
- Здесь я! – воскликнул Феликс, внезапно появляясь из тени дерева.
- Наконец-то. Явился. А мы уже стали переживать, Феликс...
- Ты где пропадал, бродяга? – спросил Витька Банка.
- Да во дворце жарко было, - объяснял Феликс.
- О похоже он бродяжничал не один, - сказал Серёжка Гордиевский, приметив Лилю.
Но девушка, лишь на мгновение мелькнув, быстро затерялась в толпе.
Ребята моргали покрасневшими веками на осунувшихся, уставших лицах, вдыхали свежий ветер.
Феликс почти столкнулся с Ирой Крижанич. Всегда спокойная и весёлая, с сияющими глазами, сейчас она казалась виноватой и потухшей.
Далее был поход на набережную, весёлый утренний ветер, пробегавший по воде, красота встающего солнца, блистающего на морщинках воды. Коралловые солнечные лучи медленно скользили к берегу.
Начиналась новая, таинственная жизнь.