– Нет, скорее всего – из нашенских. Первый эпизод с Тылдой и Заком. Они уроженцы Кривого Рога. Погибшие от передозировки – наши, районовские. Пацан-самоубийца – тоже из Кривого. Да и, как ты сам обмолвился, он особенный, раз курит не такие сигареты, как у всех. Более того, бабские. Не деревенский он.
– Убедил. Можно предположить, что на данный момент он проживает здесь, на СевГОКе?
– Думаю, можно. Последние эпизоды происходили на нашей территории. Хотя – не факт. Он мог просто приезжать сюда пакостить, чтобы следы лучше запутать.
– Может, – задумчиво протянул Чижов. – Но всё-таки я не думаю, что он преднамеренно хотел расправиться с девушками.
– А с Ваней тоже не специально? Пацан сам привёл его на крышу пятиэтажного дома?
– Может, и сам. Незнакомец посулил ему волшебную таблетку – и мальчик нашёл укромное место, чтобы никто не увидел его под кайфом.
– Но ты же сам говорил, что присутствовал половой акт. Более того, извращённый.
– Это он для нас извращённый, а для «нашего неизвестного» может быть самым, что ни на есть, нормальным.
– Ты хочешь сказать, что эта гнида ещё и голубая? Я его уже ненавижу!
– Скорее всего, он бисексуал. Как говориться, и вашим, и нашим. Человек, раскрепощённый в своих фантазиях и желаниях, но одновременно загнанный внешним миром в угол своим же комплексом. Он не здоров. Да, я могу предположить, что этот человек психически не совсем здоров.
– О! Знаешь, ты меня удивил! Когда здоровый мудак насилует в задницу несовершеннолетнего и лезет сразу на двух девок, наверное, это кажется странным!
– Заметь, он не желал причинять им боль. Он хотел получить желаемое по согласию.
– А, ну, если так, тогда всё нормально. Я зря наговариваю на…
– Не кипятись. В таком деле нужен холодный рассудок.
– Не могу, Викторович, не могу… Может, тебе с извращенцами и не впервой работать, а у меня не хватает ни нервов, ни терпения.
– Нет! Не станет он гадить, где живёт! Этот человек достаточно умён, чтобы позволять себе такие ошибки. Он мог приезжать в наш район, чтобы поразвлечься, освободить своё «больное» нутро и… ещё за чем-то… Он что-то ищет, разнюхивает, – не обращая внимания на причитания капитана, вдруг сказал Чижов.
– Что ищет? – оторопел собеседник.
– Судя по первому, как ты выражаешься, эпизоду он был пассивным наблюдателем, a потом и… Исполнителем последнего акта… Дело с кассой – это прекрасно продуманная игра, а он отличный игрок. Теперь скажи, что ему делать в наших краях? На краю света? Девочки и пацан-малолетка – это так… случайные жертвы, его извращённый интерес. Но судя по делу инкассатора, за ним должен обязательно кто-то стоять, человек властный и хитрый. Если он появился в наших краях, значит, у него должен быть какoй-то интерес… Что у нас есть такого, что привлекло бы его или теx, кто за ним стоит?
– Раз ввязавшись в дела такого ранга, вряд ли уже отделаешься… Разве что на том свете. Нужно пройтись по всем районам! – вдруг заключил Иващенко. – В смысле отправить заявки на наличие идентичных дел по всем районам города. Наркотики, передозировка, половой акт, самоубийство, несовершеннолетние… Может, Бог даст, что-то и выплывет, а, Викторович?
– В любом случае – когда-то он должен проколоться…
О змее Горыныче, дяде Жоре, бабках и независимости
Лютый сидел, широко расставив ноги, на старом диване, облагороженном гобеленовой застилкой, и буравил глазами новенького. Руль, а по-простому главарь «быков», выделялся из общей массы свободной манерой держаться и некоторыми аксессуарами. Каракулевая кепка была больше и объёмнее, чем у его товарищей, и отличалась интенсивностью цвета. На ногах были новые, поблескивающие в тусклом свете лампы, кроссы с металлической молнией посередине стопы, тянувшейся от самого носка кроссовка. Лютому, а по паспорту Вадику Лымарю, недавно исполнилось девятнадцать. Его бега подходили к финальной черте. Он это знал и вёл себя с уверенностью и снисходительностью, присущими взрослому человеку, прошедшему «Крым и Рим». У него были коротко остриженные волосы, поэтому цвет их определить было трудно, карие глаза с всегда полуопущенными веками и мощные, абсолютно непропорциональные верхней части лица, скулы. Он то и дело играл ими, и от этого они казались ещё больше. Парень был среднего роста, атлетического телосложения. Высокомерно взирая на неуклюже мявшегося в центре помещения рыжего парня, он лениво потянулся, зевнул и обратился тихим, но грубым голосом к новичку: