Он вздрогнул, отогнав непонятное чувство тревоги, засверлившее в груди, но совершенно не относящееся к недавней погоне, отстранил девушку и направился в кухню.
Прижавшись к стене, парень слегка отодвинул штору на окне и выглянул наружу. Один – длинный и жилистый, другой – невысокого роста и в теле, стояли в центре двора, задирая бритые головы на окна и балконы. Видно было, что они ругаются. В конце концов, длинный махнул рукой и направился к гаражам. Второй парень, смачно сплюнув и покачав головой, последовал за ним.
– Ушли твои друзья, – спокойно сказала девушка.
– Они мне не друзья. От друзей не бегают! – огрызнулся парень.
– А кто они?
– Какое тебе дело? – вскрикнул юноша, но тут же вспомнил, что своим спасением обязан этой любопытной девушке с серыми глазами и уже спокойно добавил, – да никто, просто плохие ребята. Я тут у тебя ещё немного побуду, а потом пойду, ладно?
– Побудь. Только в полчетвёртого мне нужно идти в музыкальную школу. Полчаса тебе хватит?
– С головой! Так ты музыкантша, оказывается? На пианино играешь?
– Почему сразу на пианино? Конечно, на нём тоже, но вообще-то на скрипке.
– Вот муть! – почти возмутился парень. – Тебе правда нравится пиликать на скрипке?
– Да, мне нравится играть на скрипке, – не обращая внимания на язвительный тон юноши, парировала девушка.
– Да ладно заливать. Спорим – предки настояли. Такое разве может нравиться нормальному человеку?
– Подожди, – вдруг встрепенулась девушка, – пойдём со мной, я тебе что-то покажу. – Она потянула его за футболку.
Комната была обставлена просто, но со вкусом. На стенах кремового цвета висело множество картин: маленькие, большие, совсем крошечные. Турецкий коврик на полу, диван, два кресла, сервант и миниатюрный резной книжный столик. На столике стоял старый лакированный проигрыватель, а возле него лежала стопка пластинок. Девушка подошла к столу и начала перебирать их. Вот она вынула яркий конверт с пластинкой.
– Нашла! Сейчас я тебе поставлю одну музыку – и ты изменишь своё мнение.
– О, вот это раритет! Патефонами уже никто не пользуется! – хмыкнул парень.
– Вот и зря! Качество намного лучше, чем на кассете или бобине. Просто нужно быть очень аккуратным с такой аппаратурой, в особенности с иглой.
– Какая ж это аппаратура? Рухлядь! Прошлый век! Вы, наверн…
Последняя его фраза утонула в звуках грянувшей мелодии. Первым желанием парня было возмутиться, но какое-то странное чувство остановило его. Звуки обволакивали, проникали в кровь, в мозг, в сознание. Девушка с серыми глазами стояла напротив и улыбалась. Не отрываясь, они смотрели друг на друга. Он не мог пошевелиться. Что-то сковало его волю, движения. Неужели странная музыка проделывала с ним такой фокус? Или, может, эта хрупкая, на первый взгляд, совершенно обыкновенная девушка с глазами мышиного цвета его загипнотизировала? Девушка моргнула и повернулась к балкону. А он машинально опустился на диван и прислонился к тугой спинке. Казалось, что силы покидают его. Или это музыка высасывает последнюю энергию? Она расслабляла и в то же время призывала к движению, подстрекала, возбуждала воображение и мысль. Звуки стихли. Девушка повернулась к нему лицом:
– И как, понравилось?
– Крут-т-то. Хм, я и не думал…
– А не нужно было думать, нужно всегда пробовать, слушать! Без скрипки это произведение невозможно!
– Ну, хорошо, так и быть. Было прикольно, беру свои слова обратно, – парень уже пришёл в себя и улыбнулся.
– Прикольно?! Потрясающе! Великолепно!
– Ну, если хочешь…
– Что ты заладил: ну, да ну! Это же Вивальди! «Лето».
– Да? А ты ничего не путаешь? Может, это осень или зима? – попытался пошутить парень, но девушка недовольно поджала губы, вздохнула и объявила, что ей нужно уже уходить на занятия.
Вышли из подъезда, не говоря ни слова. Дальше шли тоже молча. Он слегка отстал от неё. Солнце играло в прядях её волос золотыми бликами. Длинная тонкая косичка весело подскакивала на спине, доставая до гибкой талии. Клетчатая лёгкая юбка, игриво подбрасываемая ветром, на секунды приоткрывала стройные бёдра. Вдруг девушка резко остановилась – и парень налетел на неё, машинально обняв стройное тело руками. Свежестью, чем-то сладким, почти мятным, пахли её плечи и шея. Секунда замешательства длилась словно вечность. На её лице выступил румянец. Смущённо моргая ресницами и отстраняясь от него, она бормотала себе под нос что-то несвязное.