– У каждого интерес свой, Сергей Геннадиевич, – возразил Бироев.
– Сколько знаю тебя, таким занудным вижу впервые. Не нравишься ты мне… Может, тебе в санаторий на Западную съездить, нервишки подлечить?
– А поможет? – секретарь райкома посмотрел на Милаха с укоризной и усмехнулся. – Не меня лечить надо, а государство. Но боюсь, что случай сильно запущенный.
О субординации, мыслях, красоте, характеристике и пяти минутах
Иващенко плохо спал уже третью ночь. Его не мучили кошмары, но голова настолько была забита навалившейся в последнее время информацией, мыслями и предположениями, что даже ночью мозги продолжали работать. Валерьянка и травяной успокаивающий чай, заваренный женой, так и не помогли выйти из «зомбического» состояния. Капитан принял холодный душ, съел румяный сырник и вышел на улицу. Природа словно издевалась. Рабочая неделя начиналась с тёплого ласкового солнца, которое так было нужно на выходных. На проходной Леонид Степанович буквально налетел на Козлеца. – О! Виталя! На ловца и зверь бежит! – Что-то случилось? – лицо лейтенанта тут же приняло серьёзное выражение. – Нет, слава Богу! Просто хотел спросить у тебя кое о чём. – Спрашивайтe, товарищ капитан, я в вашем распоряжении, – Козлец попытался улыбнуться. – Сообщивший о дяде Жоре случайно не нарисовался? – Откуда, Леонид Степанович? Ясный перец, что нет! Зачем ему это надо? – затараторил лейтенант. – Вот и я думаю, на кой ему это надо? Зачем ему Жору сдавать? Дядя Жора – не опасный контрабандист, чтобы о нём инкогнито заявлять. Как сам-то думаешь? – Ну, не знаю… Зачем? Ну, может, зуб на него имел. Не поделили что-то… Знаете, как бывает. Тут водку бухают, а через десять минут уже режутся! – Знаю, но говорят, что у Жоры и друзей-то не было, а так, всё знакомые да клиенты. – А этого разве мало, чтобы в контрах быть? – Сестра говорит, что он ни с кем не конфликтовал… И вообще был человеком замкнутым и отстранённым. – Почему же был? Он и сейчас такой. Но я что-то не пойму, товарищ капитан. Bы под меня копаете или… Так вы прямо скажите, что вас напрягает, – вспылил Козлец. Иващенко поморщился, внимательно посмотрел на лейтенанта, но спокойно сказал: – Виталий, я никогда и ни под кого не копал и сейчас не стану этого делать. Если мне что-то захочется узнать, я спрошу напрямую… Что сейчас и делаю. Просто в байку с «петухами» я не сильно верю, понимаешь? Сам знаешь, это у них не по понятиям. – Я в такие дебри не вдаюсь. Если я каждое дело начну рассусоливать, то мне нужно будет на работе и спать и жить. И потом… Есть факты и доказательства… – Какие? – быстро спросил Иващенко. Лейтенант прищурил глаза и с интересом посмотрел на капитана: – А я вижу, вы в этом деле свой интерес имеете? Может, поделитесь? – Ничего личного. Просто есть у меня некоторые предположения. Кто-то сталкивает «быков» и «петухов» – и делает это очень умело. Виталий рассмеялся. – Детектив прямо какой-то! Не ожидал от вас, Леонид Степанович! Иващенко покоробил насмешливо-недопустимый, наглый тон Козлеца. – Товарищ лейтенант, соблюдайте субординацию. Виталий проглотил ехидный смешок и принялся оправдываться: – Леонид Степанович, вы меня тоже поймите. Подходите, интересуетесь… Это не ваш отдел, я не в вашем подчинении. Рассказывать не обязан. Но мне нечего скрывать. Все мы по сути одно дело делаем. – Раз так, то, может, скажешь, какие доказательства? – Пацан по кличке Бендер из «быков» за час до звонка попал в перепалку с «петухами». Они его отдубасили, руки переломали и выбили признание, откуда он шёл. А он шёл от дяди Жоры. Вот они и подсуетились. – Откуда о Бендере знаешь? И что он у Жоры делал? – Сам же Жора и сказал, что Лука вaш, – при этих словах капитан вздрогнул, – и Бендер к нему заходили проведать. Брешет, сто пудов! За волыной приходили, не иначе. Иващенко сидел в кабинете перед кипой бумаг и курил третью сигарету подряд. Его мозги пытались связать всё услышанное за последние три дня воедино, но ничего не получалось. Во всей этой истории было что-то такое, что не давало поставить последнюю жирную точку. «Почему Лука вчера промолчал о том, что был у Жоры перед тем, как его сняли? Хотя… Ничего удивительного... Он со мной никогда не откровенничал. «Петухи» оттырили Бендера, но зачем сдали Жору? Лютый хочет отделаться от Луки. Архип может быть причастен к дамским сигаретам… Стоп! С Архипом потом, сначала нужно разобраться с дядей Жорой… Значит, так, кому на руку «беговские» разборки? Лютому, чтобы под шумок расправиться с Лукой. Прав лейтенант – детектив, да и только… И ещё кому? Самим «петухам»? Прыщ, сука скользкая, на нас намекал… Фу! … Понятно, для него во всём «менты» виноваты… В любом случае, разборка будет, но когда?! Ладно… Теперь Архип. Если предположить, что это он обладатель чёртовых сигарет и колёс, то получается, что на момент инкассаторского ограбления ему было пятнадцать-шестнадцать лет. Нет, не может быть. И Чижов говорил, что мальчишка-подросток такого дела не потянет. Да ему никто и не поручит… Если… Разве что… Если этот подросток не простой… Бироев – секретарь райкома, связи, заграница… Чижов говорил, что и пасынок у него умный не по годам… Получается, что предположить всё-таки можно…» День пролетел быстро и подозрительно спокойно. Ни одного вызова, ни одного задержания. Даже начальство не беспокоило. «Затишье перед бурей», – подумал капитан. Он, наконец, доделал накопившиеся бюрократические дела и нашёл себя более уставшим, чем при оперативной работе. Если бы именинница Светочка из соседнего отдела не нагрянула к нему с тортом и чаем, то так бы и сидеть ему голодным. К вечеру у капитана осталось незавершённым лишь одно дело. Он вышел из отделения и направился в противоположную от своего дома сторону. Пройдя два квартала, подошёл к пятиэтажному зданию, на торце которого красовались две таблички: «Районная библиотека» и «Детская комната милиции». Капитан направился по второму указателю. Дверь была слегка приоткрыта, он не стал стучаться и распахнул её. Леонид Степанович успел заметить, как Елена Петровна испуганно отскочила от мужчины, а на её красивом лице появилось стыдливое смятение. Её гость же, напротив, был совершенно спокоен и предупредительно-вежлив. Он повернулся к вошедшему и, еле заметно улыбнувшись, поздоровался. Мужчина был настолько красив, что мог бы соревноваться в красоте со слабым полом. Голубые выразительные глаза, подёрнутые дымкой, прямой безупречный нос, слегка пухлые, будто карандашом очерченные губы, и тёмно-русые волосы, облагороженные идеальной стрижкой. Он был достаточно высок. Его тело имело бронзовый оттенок, свидетельствовавший о недавнем отдыхе на море. Елена Петровна, которая не уступала красотой своему гостю, белокурая, большеглазая и стройная, как молодое деревце, быстро опомнилась и поспешила навстречу капитану, звонко стуча каблучками: – Леонид Степанович, добрый вечер, – она протянула ему миниатюрную ручку. – Здравствуйте, Леночка. Прошу прощения за непрошенный визит. – Что-то срочное? – И да, и нет…– замялся капитан и покосился на рядом стоящего красавца. Мужчина уловил взгляд Иващенко и, повернувшись к Елене Петровне, мягким бархатным голосом пропел: – Лена, я тебе позвоню на днях, тогда и договорим, хорошо? – произнося, на первый взгляд, банальную фразу, мужчина, как показалось капитану, посмотрел на женщину более чем откровенно. Складывалось впечатление, что его взгляд совершенно не согласовывается с речью. Леонид Степанович улыбнулся «про себя» и подумал, что Леночка завела себе любовника. Её можно понять. Получив одобрение от инспектора в виде томного «конечно, Виктор, звоните», красавец направился к выходу. Проходя мимо Иващенко, он бросил на него короткий взгляд, от которого капитана передёрнуло. «Он улыбнулся или мне показалось? Нет, он точно улыбнулся, но так, будто смеялся надо мной ... издевательски…» – Леонид Степанович, что с вами? – вдруг капитан услышал совсем рядом. – А?! Нет, ничего, Леночка. Так, задумался. – Товарищ капитан, вы ничего не подумайте. Это мой давний знакомый. Вот приехал проведать, тысячу лет не виделись. Я его ещё пацанёнком знала. – Елена Петровна, вы не обязаны передо мной отчитываться в вашей личной жизни. Тем более что рабочий день уже окончен. Извините, что отнимаю ваше свободное время. – Ничего страшного, я в вашем распоряжении. – Леночка, у вас есть досье почти на каждого подростка. Что вы можете мне сказать о Бендере? – О Бендере? Что-то опять натворил? – Что значит «опять»? – оживился капитан. – Три месяца назад женщина на него жаловалась. У неё палатка с товаром, так он оттуда пояса спёр. Но доказательств нет, у него дома ничего не нашли. И сами понимаете – несовершеннолетний. Хотя уже понятно, какое у него намечается будущее. – По чему понятно? – Это не первые на него жалобы. И всё по мелким кражам. Как говориться, что плохо лежит, то и тянет. Иващенко, собрав в руку подбородок, задумался, но через несколько секунд продолжил: – Ну, а сказать что можете о нём? Характер, особенности. – Хитрый, скользкий, но недостаточно умный. Может выдавать себя за совершенно другого человека. Жадный. Но это и понятно. Живёт с мамой, достаток ниже среднего. Предоставлен сам себе. – Да… А как же в бегах с такой характеристикой? – Ка