и все! Нет людей идеальных, товарищ капитан. А Остапенко Саша не самый плохой случай. Он, например, не способен на убийство. – Ох, Леночка Петровна, все способны на убийство, когда обстоятельства диктуют. – Не думаю. Остапенко – не лидер. Он слабый для такого. Он ведомый, понимаете? Короче говоря, Бендер там, где ему выгоднее. А выгода для него может определяться только денежными знаками. – Хорошо ты его знаешь. – Ой, Леонид Степанович, мне ли не знать. Я же говорю, на него заявы – это уже обычное дело. Так что кого-кого, а его я изучила. Спасибо, Козец помогает, а то парень уже давно бы в колонии отдыхал. Иващенко так посмотрел на инспектора, что Елена Петровна отступила назад. – Вам нехорошо? – робко спросила она. – Нет, напротив, – попытался улыбнуться капитан. – Значит, Козец Остапенко на поруки взял. И с каких пор он благотворительностью занимается? – Какой благотворительностью? – засмеялась Леночка. – Шутник вы, товарищ капитан! Просто пришёл, поговорил, припугнул. Как мужчина! – А, понятно! Всё равно – молодец лейтенант, – серьёзно сказал Иващенко, меняя тактику разговора, – за это уважать можно. – Да, – тут же поддержала его Елена Петровна, – Виталий Валериевич частенько наведывается ко мне. Тех ребят, что потруднее, ставит на место. Поговорил раз-два – и смотришь, уже лучше стало. – Лейтенант… А так и не подумаешь, – радостно вскрикнул капитан. – Ничего, Леночка, мы ему благодарность выпишем и премию дадим. Как думаете? – Конечно, конечно! – А что вы мне скажете о Луке, то есть о Лукьяненко Серёже? Инспектор лукаво глянула на дернувшиеся губы капитана, которые вопреки всем усилиям Иващенко выдавали его интерес к судьбе этого юноши. – Ничего плохого. Умный мальчик. Тянет на золотую медаль. Характер сильный. Но он очень упрямый, непоколебимый, что ли. Да вы и сами всё знаете. – Знаю, но всё же… Как насчёт общения в группе? – Среди бегунов? У него авторитет. Он по натуре лидер. – А отношения с Лютым? – Что? Не знаю, я не в курсе. А что между ними? – Да так, ничего, я сам не знаю, – смутился капитан и поспешил перевести тему на Архипа. – Леночка, а что Вы мне можете рассказать о Михаиле Архипове? – Уф… – задумчиво протянула Елена Петровна, – наверное, ничего. – Никогда не попадался. Умный, скользкий, верткий. Знает себе цену, высокомерный. Имеет авторитет в группе. Он уже давно не малолетка, Леонид Степанович. Он – мужчина. Архип с шестнадцати лет – состоявшаяся личность. Он очень самостоятельный. А это бывает редко. Иващенко шёл домой выжатый, как лимон. Он запутался ещё больше в своих «самовольных» расследованиях. Капитан злился на себя за то, что занялся совершенно посторонними делами, когда у него своего «хлама» под завязку: две нераскрытые кражи, и одна – с летальным исходом. Благо дело ему помощника прислали. Молодой пацан, только после школы милиции. Хочет в институт поступать, на вечерний. Всё ему интересно пока. Рвётся в бой, кипит идеями. Сначала Иващенко возмущался, что «желторотиков» присылают, а сейчас даже рад. Когда-то он тоже, молодой и неопытный, пришёл в органы после такой же школы милиции. Хотя нет, не такой же. Сейчас её облагородили, стены бетонные сделали да покрасили. А в 1960 году, когда ему только исполнилось восемнадцать лет, они жили в кубриках казармы по 18-20 человек. Тяжело было, теперь бы вряд ли туда пошёл. Капитан до сих пор вспоминал преподавателя по рукопашному бою майора Тишко, как стреляли из ТТ-шек. Не машина – зверь! Три с половиной месяца такой школы, а памяти – на всю жизнь. Потом была армия. Затем заочный юрфака и работа участковым в Софиевском районе. Он до сих пор помнил всех тамошних бабок да дедок. Ему тогда хотелось дел запутанных, по-настоящему криминальных, а односельчане всё к нему как не с ворованными коровами, так с отравленными курами обращались. Но как бы там ни было, первый опыт он приобрёл именно там. Они его называли «наш следопыт». И женился там, взяв в жены скромную деревенскую девушку. Раньше не думалось, как и что, не виделось будущего. Молодость, кровь кипит, тело диктует. А теперь тело угомонилось, а в душе, как оказалось, пустота и одиночество. Ни общих тем, ни интересов, ни взаимопонимания. Потом получили квартиру на втором микрорайоне, перевёлся, обустроился на новом месте. И так до сих пор. С 1980 года в следственном отделе. Прошлая жизнь, со всеми переживаниями, любовными страстями, бедами и радостями, уложилась в пять минут воспоминаний. Леонид Степанович поморщился. Вдали показался его дом. Недалеко от подъезда, на детской площадке в песочнице играла его младшая дочь. Она что-то себе напевала под нос и била лопаткой по зелёному ведёрку. Подняв круглое личико, девочка заметила знакомый силуэт. Она тут же отбросила лопатку в сторону и бросилась к отцу с криком: «Папа, папа…» Леонид Степанович улыбнулся: « Ну, и хрен с этими пятью минутами! Зато как сейчас замечательно! Иди ко мне, моя хорошая!» Он подхватил дочь на руки и нежно поцеловал её в макушку.