а не мои. Ты моих дел за меня не делаешь, вот и побереги мои уши от своих. И потом, ты за это деньги получаешь. – Конечно, Владимир Николаевич, конечно. Всё будет сделано. – Ну, ладно… – голос стал спокойнее. – Как там моя внучка? Вы бы к нам с Мариночкой заглянули на выходных. Мать пирог сделает. А, зятёк? – С удовольствием, я скажу Марине. – Ну и ладненько… В «конторе» было жарко. Пахло потом, дешёвым дезодорантом, серой и жареными пирожками с капустой. Последние приволок Сало. Теперь он сам их и поедал. Он относился к тем людям, на чей аппетит внешние факторы не влияют. Пацаны с серьёзными сосредоточенными лицами мастерили оружие, которое они собирались пустить в ход через три часа. Им было не до пирожков. Наоборот, в солнечном сплетении поджимало и крутило в предчувствии близких событий. На деревянных ящиках уже ожидали десять сифонов и восемь предохранителей. Осталось только прикрепить с помощью изоленты крючки на предохранители – и оружие готово. Этот трюк придумал покойный Вольдемар. К предохранителю, начинённому болтами и разной такой чепухой, крепился большой рыболовный крючок. Таким образом, самодельная граната цеплялась к одежде врага, и отделаться от неё было почти невозможно. Сифон был не менее опасной поделкой. Ёмкость, в обычной жизни предназначающаяся для газированной воды, начиняли гвоздями, болтами, крючками, серой и герметически закрывали. При взрыве зрелище было более чем живописное. В боевом арсенале группы также имелись и более примитивные приспособления, но не менее опасные. Например, карандаш. Две трубки, боёк, жгут и курок из ложки – вот и вся конструкция, а последствия бывали очень не простые. При изготовлении карандаша нужно было действовать очень осторожно. Если ствол оказывался короткий, то можно было легко выстрелить себе в руку. На полу возле ящиков лежала целая груда фуфаек, эластичных бинтов и несколько поясов для штангистов. На фуфайках сверху лежали кастеты, унчаки и даже резиновая дубинка. – Слышь, Дрон, вы сколько себе с Лукой берёте сифонов? – спросил Чебурек. – Те, что сделали, четыре, – ответил Лука за Дрона. – А что? – Да я так, для ясности картины! Чтобы все были при инструменте. А предохранитель берёшь? – Не… – Я беру, – сказал Андрей, – мне с ним прёт всегда. – С ним или без него, – хмыкнул Сало, – жидам всегда прёт. Порода у вас такая. – А у тебя, Сало, порода совсем другая. Я бы сказал, да ты обидишься, – заржал Чебурек. – В тебя же и за километр нельзя промахнуться! Живая мишень, мать твою! – Типун тебе на язык, Чеб! – сказал жилистый парень, который начищал какой-то металлический предмет. – Чеб в своём репертуаре, – хмыкнул Мелкий, – ему всё равно! Сам с метр, между ногами проползёт, мины в штаны позасовывает и – драпать! Все засмеялись. – Тактика! – гордо сказал Чебурек, – стратегическое решение – это успех любой войны, не так ли, Лука? – Безусловно, – отозвался Сергей. – Хотя насчёт штанов история умалчивает. Это не тактика, это, скорее всего, извращённое воображение. Контора взорвалась смехом. – Не ржите, черти! – громко выкрикнул Филя, – не к добру. – О!!! Нет, но вы только посмотрите! Ты чё, Филян, совсем обалдел или очко так поджимает, что в приметы стал верить? – А у тебя очко в свободном состоянии? – Не скажу, что в свободном, но… Так, слегка в тонусе, но ему всё равно, ржёт, например, Чекист или не ржёт. – Боб показал рукой на парня, играющего блестящим кастетом. – Кстати, – спокойно сказал тот, – а я и не ржал! – Чекист, не тупи, тебе не идёт, поверь мне, – скривился Боб. – А чё ты сидишь без дела, ты чё, уже с оружием? – А то! Как всякий мужчина, я ношу всегда при себе орудие насилия, – спокойно сказал Чекист и кивнул головой, указывая на место ниже живота. Помещение снова взорвалось гоготом. – Ну, ты и маньяк, Чекист, реальный! – смеялся Чебурек. – Слышьте, пацаны, вы бы в натуре не ржали, – сказал Лис и покачал головой. – Будь спок, Лис, врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»! – пропел Мелкий. – Расслабься и почувствуй себя победителем! – Пока я себя чувствую как прокладка. – Не понял, – удивился Чебурек, а все присутствующие посмотрели на умника. – Лис, ты реально гонишь! – Просто настроение хреновое. – А причём тут прокладка? – Потому что она находится в хорошем месте, но в плохую погоду. Несколько человек повалилось от хохота на пол. Даже сам Лис, видя повальное помешательство, начал смеяться. – Ну, всё, пацаны, харе, слышите, нужно успокаиваться. Скоро время… Дрон подошёл к Луке и шепнул ему на ухо: – Что будем делать, Лука? – Ничего, будем драться, как всегда. – Но… Ты что, гонишь, Серёга?.. Ты же понимаешь, это серьёзно. Тебе не «петухов» нужно бояться, а… В помещение вошёл Лютый. Стоя на ступенях, он с высоты осмотрел комнату, всех присутствующих и с удовлетворением сказал: – Рад, что вы в настроении. Нам оно понадобится. Сегодня мы сделаем этих пидоров! Чтобы раз и навсегда неповадно было. За всех пацанов и за их родоков. Пацаны, заходите, – он махнул рукой в темноту – и в комнату вышли ещё трое. – Пацаны с Даманского с нами пойдут. У нас много общего, у них свои счёты с «петушнёй». Добрыня, Боня и Длинный, – представил он, – хотя вы в курсах. – Слышь, Боня, как житуха? – Чебурек подошёл к парню в спортивном костюме и по-дружески ударил кулаком в плечо. – Зашибись, Чеб. – А чё, шубы по размеру не нашлось? Папкину взял? – Боня указал на фуфайку, в которую был одет Чебурек на голый торс. – И поддеть что-то не мешало бы! Все засмеялись. – Длинновата малость, – Чеб совсем не сконфузился, – зато не только душу греет, но и что поважнее прикрывает! Гогот стал ещё сильнее. – Давай, Боня, порадуй пацанов чем-то новеньким, – попросил Чубурек. – Это ж ходячий анекдот! – показал он на товарища, – и как они у него только в башке держатся. – Сейчас не время, Чеба… – Ты чё, гонишь? Самое то! Нужно пацанов подбодрить! Давай, не ломайся, что-то из новенького. Такой понеприличнее! – Вот ты маньяк! Всё к пошлятине тебя тянет! – хмыкнул Мелкий. – Что ты понимаешь?! Не к пошлятине, а к интиму! – Ладно, – перебил его Боня, есть один. Но только один, больше не буду. Не тот настрой. И то, пацаны, только из любви к Чебу, – он подмигнул правым глазом и засмеялся. – Он же если прицепится, то это кранты! Короче. Препод на паре в институте говорит абитуриентке: «Ну, всё, задаю тебе последний вопрос. Если ответишь на него – ставлю 3, а если нет – то катись отсюда ко всем чертям. Итак: с чего начинается построение плоскости на чертеже?» Девка пялится на него непонимающим взглядом. Короче, промучилась она в догадках с минуту и говорит: «Я не знаю»… Препод в шоке. Он как подумал, что с этой тупицей ему снова придётся встречаться, его сразу в пот бросило. Решает ей подсказать: «С оси». Телка меняется в лице, напрягается, смотрит на препода с удивлением и спрашивает: «Чё, прям здесь сосать?!» Грянуло дружное ржание. Чебурек в который раз повалился на пол и катался, поджав ноги. В дверях показалась сутулая фигура Бендера. – Ну, вы и ржёте! Вас на улице слышно! – заявил он и тут же обратился к Луке. – Серёга, тебя матушка ищет, ей вроде бы погано. – В смысле погано? – спросил Лютый, метнув в сторону Луки злой взгляд. – А я знаю? «Скорая» возле дома стоит. Лука дёрнулся с места и метнулся к выходу, но у самой двери Лютый схватил его за руку: – Повезло, не так ли, Лука? – прошипел он возле самого его уха. – Да пошёл ты! Сергей отдёрнул руку и, бросив в сторону пацанов «Я к шести буду», выбежал на улицу. Когда Лука подбегал к дому, скорой помощи уже не было, но в комнате горел свет. Он влетел в квартиру и крикнул: «Мама!» – Тихо, тихо, тихо, – услышал он за спиной. Иващенко стоял в коридоре и серьёзно смотрел своими прозрачными глазами. – Что за хрен? – Сергей от неожиданности начал отступать назад. – Где мама? – Я здесь, сынок, всё хорошо, – послышался спокойный голос матери из комнаты. Тут же отлегло от сердца, Лука рухнул без сил на табуретку. – Что за спектакль? Вы совсем охренели! Ладно, твой следак привык в зарницу играть, но ты, мам! – На, – Иващенко кинул на колени что-то плотное и тяжёлое.– Надевай! Сергей развернул перед собой предмет и выдохнул: – Не буду… – Что значит «не буду»? Ты что, маленький, не понимаешь, к чему всё идёт? Если о себе не думаешь, то хоть о матери подумай! – Пацанов убивать будут, а мне в жилете отсиживаться! Как крыса последняя! Это у вас в ментовке такое нормальным считается, а у нас это крысячеством называют… Может, мне ещё на башку шлем чугунный натянуть? – Убивать будут только тебя! И ты не крыса. Ты никого не подставлял и не закладывал. Давай, натягивай! – А если нет, то что? По попке отшлёпаешь? – юродствовал Сергей. – Нет, в кутузку закрою! – спокойно сказал капитан. Луку передёрнуло. – Но…Но… Что тогда… Ну ты и сука, товарищ капитан…– сквозь зубы шипел Лука. – Ну, как ты не поймёшь, я не хочу этого! Эти ваши понятия, мать их так! Ты же не дурак, Лука! Ты же видишь, что среди вас завелась крыса. Зачем же ты ей даёшь себя схавать?! Пораскинь мозгами, парень! Сергей положил голову в руки, вдруг ставшую тяжёлой, и выдохнул: – А вам-то какой интерес из всего этого? – наконец, спросил он. – Профессиональный, – коротко ответил капитан. – Вы что, меня за контуженого держите?! Добро, я надену этот вонючий жилет, но вы мне скажите, что вам из всего этого за понт. – Сергей сверлил капитана влажными глазами, ставшими вдруг тёмно-зелёными. – Ты мне не безразличен, – сказал капитан, присаживаясь на край тум