бочки напротив юноши. – Я не хочу, чтобы твоя мать страдала из-за ваших глупостей. Ты молодой, Серёжа, борзой, не осознаёшь всей ответственности, всей важности того, что сейчас делаешь. Я не знаю, как вложить в твою дурную башку, что за жизнь нужно бороться, а не пренебрегать ею! Сергей рванулся с места и бросился к двери. Иващенко успел среагировать и, схватив его за жакет, дёрнул на себя. Лука повалился на капитана, но, падая, ударил кулаком его в челюсть. У капитана потемнело в глазах, но он по инерции схватил парня за руку и вывернул её за спину. Сергей попытался с размаху ударить его головой, но не попал. Парень рычал и вырывался. Заплаканная Надежда Владимировна вбежала в коридор и кинулась к дерущимся. – Надя, не вмешивайся! – крикнул ей Иващенко. – Всё нормально! Мужской разговор! Иди в комнату, Иди, я тебе говорю! – Сука! Сволочь! Пиндос ментовский! – шипел Лука. Иващенко плотно держал руки парня, заложив их за его спину. Наконец, Лука сдался. Он перестал дёргаться и шипеть. Его голова бессильно упала на грудь, а ноги подогнулись. – Слушай меня внимательно, – прошептал ему на ухо Иващенко. – Слушай, запоминай и делай выводы. Я тебе скажу ещё что-то, что меня привело к вашим бегам, но ты с этого момента станешь невольным участником моего расследования. Ты этого хочешь? Ты этого хочешь? – сказал он громче и стиснул руки парня сильнее. – Хочу! – выпалил парень и поморщился от боли. – Ну, ты и упрямый! Но только, Лука, потом возврата не будет. И не потому, что ты будешь со мной повязан, а потому что, зная твой дубовый характер, ты будешь сам искать разгадку. – Какую разгадку, – голос Сергея дрогнул, – отпусти меня, всё уже, – сказал он и попытался посмотреть на капитана из-за плеча. Иващенко отпустил его руки и выпрямился, расправив плечи и наклоняя голову то вправо, то влево. В области шеи что-то потрескивало, а капитан от удовольствия закрывал глаза. – Так о чём Вы говорили? – Ты, Серёжа, определился бы, как меня называть. А то раз – на ты, а другой – на Вы, – хмыкнул Иващенко и снова сел на край тумбочки. – Ладно… Даёшь слово пацана, как у вас говорят, что всё сказанное сейчас мною останется между нами? Лука кивнул головой и добавил словесно: – Даю, – интерес взял верх. Все подозрения, предположения и факты, собранные за последнее время капитаном и переданные Чижовым и Прыщом, вместились в пятнадцать минут. Лука слушал внимательно, ни разу не перебил, а в глазах его читался неподдельный интерес. – Вы правда думаете, что этот хрен с бабскими сигаретами среди нас? – спросил Сергей, когда Иващенко закончил. – Не думаю, предполагаю. – Архип? Не может быть. Он нормальный пацан. Один из лучших. – В том то и дело, очень идеальный! Это уже подозрительно. – А если вы заблуждаетесь? Где тогда его будете искать? – Не знаю… Если это кто-то извне, то… Мне интуиция подсказывает, что не зря он через три года здесь появился. Что-то ему надо! Но что? – Мне нужно идти, – Лука поднялся с табурета. – Я всё равно это не возьму, – он протянул жилет капитану, – как я буду потом в глаза пацанам смотреть? – Очень просто. Там я с ребятами буду, Козлец со своими. Вам убивать друг друга не дадут. Но небольшой балаган может случиться. И, скорее всего, спровоцированный кем-то из ваших. В любом случае, в таком мероприятии быть уверенным на сто процентов нельзя..., – капитан серьёзно посмотрел на Луку. Сергей подошёл к фонтану, когда все пацаны были уже в сборе. Он вынул из пачки сигарету, посмотрел на неё и снова засунул в коробку. Дрон о чём-то разговаривал с Бендером в самом центре толпы. Тот курил, пуская клубы дыма в небо, каждый раз с удовольствием задирая голову. Лука подошёл к ним и уставился на сигарету курящего. – А что это ты шмалишь? – спросил он Бендера. – О! Серёга! – обрадовался Дрон. – Ну, как Надежда Владимировна? – Ей уже лучше, – спокойно сказал Сергей, – укол сделали, теперь спит. – Это случаем не бабские? – Ты чё, Лука, гонишь! Это самая крутизна! Мне по блату привезли! – возмутился Бендер. – А! Ну, тогда беру свой базар назад. Дай – заценю. – На эту, – Саша протянул ему недокуренную сигарету, – последняя. Лука взял, повертел в пальцах, потом положил в рот и затянулся. «Стопудово это те, о которых говорил Иващенко». – Прикольно, – выдохнул он. – А у кого брал? – У одного кента. - У какого? Где? - Всё тебе скажи!... Ты его не знаешь… – А чё эти? Извиняй, но на бабские всё-таки они смахивают. Этот кент других не возит? – Слышь, Лука, чё ты пристебался с этими сигаретами? – рассердился Бендер. – Не нравятся – не кури! – Нет, мне просто интересно знать, почему именно эти, – не отставал он. – Вон Дрону по фигу такие сигареты шмалить. – Ясный перец, он вообще мало курит! – Не, Бендер, ты пойми, чтобы заказать кенту сигареты, их нужно знать, не так ли, Дрон? – Лука посмотрел на друга, и тот с ним согласился, утвердительно покачав головой. – Ну, вы реально достали! Ты часом не приболел, Лука?! Откуда я помню такие мелочи?! – глаза Бендера забегали, он замялся, повернулся назад и, тут же объявив, что ему нужен Сало, направился к последнему. – Какого ты пристал к нему с этими сигаретами? – удивлённо спросил Дрон. – Да так, мне нравится, когда он злится, – ответил Сергей, а сам подумал: «Бендеру есть что скрывать». В эту минуту стало тихо, как по команде. К толпе приближался Чекист. Вид у него был понурый, не обнадёживающий. Он подошёл к Лютому и шепнул ему что-то на ухо. Руль развернулся к присутствующим и, прищурив глаза, пристально обвёл толпу недобрым взглядом. – Короче, пацаны, расклад такой… «Петухи», судя по всему, зассали и навели ментов. Чекист их видел. Они по кушарям прячутся, – Лютый хмыкнул и смачно сплюнул. – От уроды конченые! «Петухи» по своей породе говнистой думают, что мы тоже зассым и не пойдём на них. Может, так ещё кто-то думает?! – руль на последнем слове повысил голос и стал пристально всматриваться в толпу. – Ты чё, Лютый! Зачем обижаешь нормальных пацанов? – послышалось из толпы. – Простите, пацаны, – выдохнул главарь. – Не в обиду. Короче, несмотря на этих пиндосов в кустах, мы сегодня из пидоров дух всё же вышибем! Они, суки, совсем страх потеряли: второй раз за неделю легавых наводят! Нужно проучить падлов. А менты пятак сунут – и им достанется! Волыны налево! – Опять на холостых махаться?! Я с волыной пойду! – крикнул Мелкий. – Они всё время ментами прикрываются, знают, падлы, что без железа будем! – поддержал его Маня. Несколько голосов наперебой подхватили заданный Мелким протест. – Смотрите, дело ваше! – улыбнувшись одними глазами, сказал Лютый и шагнул вперёд. Толпа загудела, как улей. Напряжённые, суровые лица устремились в сторону места скорой битвы, пытаясь предугадать развитие событий. Кровь закипала, неслась по молодым венам, бурлила и нагоняла будоражащий адреналин. На этом клочке зeмли его скопилось так много, что, казалось, аcфальт под ногами движется в такт сердцам. От переизбытка острого чувства кружилась голова, сбивалось дыхание и потели ладони. Лука посмотрел на Андрея. Он нервно кусал губы, а его щёки горели от возбуждения. Сам же Сергей ощущал странную мелкую дрожь во всём теле. Тошнота монотонно, накатами подходила к самому горлу и тут же устремлялась вниз. Он реально чувствовал страх. Он ощущал его дыхание где-то совсем рядом. Жилет Иващенко не помогал расслабиться, а, наоборот, раздражал совесть, которая, не унимаясь, грызла парня изнутри. Лука повернулся и провёл взглядом по возбуждённым лицам товарищей. Что они чувствуют? Неужели тот же страх, что и он? Или, может, это только он слабак? Он самый настоящий чухан! Идёт и жуёт сопли! Мало того что повёлся на этот жилет, так ещё и за свою шкуру трясётся! Раньше такого не было. Даже в первую свою вылазку ничего подобного он не ощущал. Был кураж, интерес, небольшая паника, но страх – нет, разве что совсем немного. Всё дело в том, что сегодня он знает точно, будут целиться в него. Может, это всё пустой трёп, очередная провокация, чтобы вселить раздор в их ряды? Лука вспомнил еле уловимый довольный смешок Лютого. Луку передёрнуло. Он впервые разрешил пацанам брать с собой оружие, несмотря на то, что точно знал: менты их поджидают. Опять совпадение?... Нет, и Сергей это чувствовал каждой своей клеткой… – Сейчас разорвём пидоров! – Чебурек выкрикнул возле самого уха, Лука вздрогнул. Он посмотрел на мелкую фигуру в огромном кожухе с лицом, искажённым то ли смелостью, то ли страхом. Юноше пришло на ум, что эти два понятия настолько близки, что иногда невозможно разглядеть разницы. Было видно, что Чеб борется с похожей на его, Луки, дрожью. Он тяжело дышал, нервно улыбался и все сплёвывал пенистую слюну. Вдруг толпа вздрогнула, накренилась и подалась вперёд. Улей устремился к месту назначения ещё быстрее. Парни шли размашисто, широко ступая и выбрасывая ноги. Вечернюю тишину быстро заполнил ровный грохот и позвякивание оружия и арматуры. Вдали показалась стена неприятелей. Она росла быстро, на ходу вырисовывая силуэты, похожие на те, что сейчас выстукивали по асфальту. Вдруг где-то из зарослей послышался глухой громкий голос, который почти любезно попросил прекратить запланированный акт насилия. «Голос из трубы» подействовал прямо противоположно своему призыву. Толпа развеселилась и прибавила шаг. «Вражеская» стена всколыхнулась и тоже пошла навстречу. Иващенко, расположившийся на противоположной от Козлеца стороне, видя, что тот, кроме болтовни по рупору, дальше не