— Ну я же говорила — подменили! — уверенный голос тетки Ариты не дал молодому воину расслабиться. — Последними я покупала трюфели и капусту, они и лежали сверху. А здесь что? Каперсы и мальва, а капуста аж под ними. Да и кочанок меньше…
Арита нагнулась над корзиной, но Леонтиск осторожно взял ее за локоть.
— Ни к чему не прикасайтесь, тетушка, — мягко сказал он. — Эта еда отравлена.
Тетка выпрямилась, ее лицо приняло суровое выражение. Ей ничего не нужно было объяснять.
— Ай да бородатый, — только и произнесла она. — Я сразу поняла, что с ним что-то не то. Сучья масть!
— Они специально затеяли бучу, чтобы подменить корзину, — констатировал Эвполид.
— И сделали это, — горько сказал Леонтиск. — А мы, лопухи… Если б не тетка Арита, эта дрянь отправилась бы на кухню, и кто-то из нас, пробуя еду царевича, отправился бы к праотцам… Эй, Арам, сожги эту корзину со всем содержимым. И не вздумай ничего съесть!
— Слушаюсь, господин Леонтиск, — кивнул раб. — Вторую тоже?
— Вторую забери для челяди, — решительно кивнул головой сын стратега.
— Еще чего! — возмутилась тетка Арита. — Там отборная вырезка и белая мука для пирожных по семь драхм за модий!
— Что выпущено из рук, не может считаться надежным, — отрезал Леонтиск. — Так что придется нам, тетушка, сходить на рынок еще раз. Скажем спасибо господину Горгилу с его штучками.
Тетка Арита покраснела от гнева.
— Полмины! — закричала она с таким горем, как будто у нее умер единственный сын. — Полмины мулу под хвост, прости меня боги! Все этот проклятый бородатый урод! Ну, я его еще найду, сучья масть, он за все заплатит!
— Сомневаюсь, что найдешь, — вежливо произнес Эвполид. — Борода наверняка была накладная. Этот мерзавец — не обычный бузотер…
—…а человек Горгила, — закончил за него Леонтиск. — Признаться, господин убийца действует довольно активно.
— Он уже начинает действовать мне на нервы своей активностью, — проворчал Эвполид.
В этот момент из-за угла вывернул Галиарт. Он шел торопливо, почти бежал, и на его лошадином лице не было и следа обычной плутовской ухмылки.
— В чем дело, Галиарт? — Леонтиска охватили нехорошие предчувствия.
— Дурные новости, — выдохнул товарищ. — Вчера в Персике поймали сопляков, которых я послал пошебуршить в вещичках ахейцев. И среди них оказался Орест, брат царя. Понятия не имею, как он там оказался — я строго-настрого запретил «малькам» брать его с собой.
— Дурная горячая кровь Эврипонтидов, — фыркнула тетка Арита. — Этот салажонок такой же беспокойный, как его старший братец.
— Что, большой скандал? — поинтересовался Леонтиск, косо глянув на языкастую тетку.
— Еще не знаю, — Галиарт поморщился, как будто ему наступили на любимую мозоль. — Но не сомневаюсь, что ахейцы выжмут из этого инцидента все, что можно. Моя вина — нужно было послать кого-нибудь из Второго лоха, так нет же…
— Ты поступил правильно, доверив это нашим, — попытался ободрить друга афинянин. — Другие могли и проболтаться. А эти, хоть и сопляки, и под плетьми будут молчать.
Судя по всему, это замечание мало утешило Галиарта.
— Ладно, — обреченно махнул он рукой. — Пойду доложу командиру. Ох, и взгреет же он меня…
Тоскливо покачав головой, сын наварха Калликратида ушел в дом. Леонтиск повернулся к остальным.
— Я вижу Арама, он возвращается с новыми корзинами. Поспешим на рынок. Время идет, а повару нужно время, чтобы приготовить обед. Идем!
— Сучья масть! — смачно определила свое отношение тетка Арита.
Наварх Калликратид нежился в большой круглой ванне, наполненной горячей водой. Во всем остальном наварх старался придерживаться старинных спартанских добродетелей, но ванну любил безмерно, считая ее высшим достижением человеческой цивилизации. В дни перемены погоды, такие, как сегодня, только ласковое тепло горячей ванны могло прогнать сверлящую кости тупую боль.
Боги, какой же тяжелый был сегодня день! Наварх откинул голову назад, чтобы погрузить в воду ноющий затылок. Проклятые ахейцы, вымотали все мозги! Они решили в первый же день переговоров перетянуть одеяло на себя, то ли решив взять лакедемонян нахрапом, то ли полагаясь на молчаливую поддержку присутствовавшего на обсуждении римлянина. Противостоять ахейцам и выдерживать этот шквал пришлось ему, наварху Калликратиду. Он устоял, но голова к концу дня была как будто набита гвоздями, не хотелось ни о чем думать, особенно о том, что наступит завтрашний день, новый этап переговоров и словесных баталий. Великий Мужеубийца, если б можно было остаток жизни провести в этой теплой, прекрасной, восхитительной ванне, настоящей купели богов!
Калликратид застонал от наслаждения, набрал в легкие воздуха, оторвал ноги от днища ванны и лег на спину. Из воды показались выпуклая пластина грудной клетки, совершенно неоплывший, плоский живот, заросший жестким волосом пах, мощный детородный орган… В свои пятьдесят два наварх был в полном расцвете мужских сил. Он гордился своей фигурой, выгодно выделявшейся на фоне рыхлых тел многих из высших магистратов Спарты, забросивших военные упражнения. А ведь согласно законам Ликурга, каждый спартанец обязан до самой смерти посещать палестру и военные состязания… Эх, времена, загрызи их пес…
В противоположном конце комнаты для купаний с мягким скрипом открылась дверь, в которую просунулась голова молодого невольника.
— К тебе посетитель, господин, — испуганно проговорил раб. Он знал, что хозяин терпеть не может, когда его отвлекают от купанья. — Говорит, срочное дело…
— Кто таков? — раздраженно рявкнул наварх, принимая вертикальное положение. Глубина ванны была такая, что даже когда он стоял, вода доходила ему до середины груди.
— Говорит, его имя Мелеагр, господин. Что ответить? Пусть ждет?
— Проведи его в кабинет, я сейчас выйду, — бросил Калликратид. «Что нужно от меня этому прилизанному прихвостню Анталкида? — нервно подумал наварх. — Нужно готовиться к худшему». Сделав знак банщику, Калликратид с сожалением вылез из ванны, подставив тело сухому жесткому полотенцу. Пока раб вытирал его, расчесывал волосы и помогал одеться, наварх перебрал в голове с десяток различных причин, по которым к нему мог явиться посланец толстого эфора. Опытный в интригах флотоначальник даже постарался заранее подготовить ответы на некоторые ожидаемые вопросы и предложения. К гостю Калликратид вышел уже почти спокойным, или, по крайней мере, собранным и готовым к разговору.
— Приветствую тебя, наварх! — тонкие губы Мелеагра тронула легкая улыбка. — Приятно видеть тебя в прекрасной форме после такого тяжелого дня.
Хрупкая фигура советника Анталкида примостилась на краю софы, обтянутой полотном с вышитым на нем геометрическим узором.
— Мы давно не виделись с тобой, достойный Мелеагр, — кивнул гостю Калликратид, — так откуда же ты знаешь, что у меня был тяжелый день?
— Ах, слухами земля полнится, доблестный наварх, — губы Мелеагра продолжали улыбаться, но глаза были совершенно серьезны. Несмотря на женственную внешность гостя, выглядело это довольно зловеще.
— Что будешь пить? Аргосское, элидское, мессенское?
— О-о, все пелопоннесские сорта! Ты настолько же добр к ахейским винопроизводителям, насколько жесток по отношению к их делегатам!
— Быть может, потому что первые — пчелы, а вторые — трутни? — пожал плечами наварх. — А ты, выходит, не пьешь местного вина, господин Мелеагр?
— Честно говоря, предпочел бы италийское.
— Ах, ну конечно! Клянусь богами, я мог бы догадаться, что на службе эфора Анталкида другого не пьют. К счастью, у меня завалялась амфора пиценского, еще с прошлого года. Минутку…
Наварх протянул руку и ударил перстнем в укрепленный на изящной подставке бронзовый диск. Дверь приемной отворилась, на пороге с почтительным ожиданием возник управляющий. Калликратид отдал ему распоряжение насчет вина и легкой закуски.