Гельмут Улиг
БАЛИ —
остров живых богов
Helmut Uhlig
BALI–INSEL DER LEBENDEN GÖTTER
München, 1979
Редакционная коллегия
К. В. Малаховский (председатель), Л. Б. Алаев,
Л. М. Белоусов, А Б Давидсон, Н. Б. Зубков,
Г Г. Котовский, Р Г. Ланда, Н. А. Симония
Перевод с немецкого
Л. М. Глотова
Ответственный редактор и автор послесловия
М. А. Членов
© С. Bertelsmann Verlag, München, 1979
© Главная редакция восточной литературы
ИПКО «Наука», 1991
ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
Бали: иллюзии
и действительность острова между двух миров
Сколько островов на нашей планете? На этот вопрос пет ответа: никому не удалось сосчитать их. Известно лишь то, что их число постоянно меняется. Штормовые приливы заливают плоские песчаные дюны, и они вновь появляются из-под воды лишь во время отливов. Бушующие волны подтачивают известняковые скалы, застывшую лаву и коралловые рифы, и их остатки лишь предупреждают попавших сюда о грозной опасности морских глубин.
Но одновременно происходит и другое: в море возникают новые острова. Волны смывают с берега кокосовый орех, он долго кочует в морских просторах, пока прилив не швырнет его на рифы или пока он не прибьется к клочку суши и не останется на нем, опустошенный морем и высушенный лучами солнца. Однако не всегда бывает так. Я сам видел кокосовый орех, путавший корень на краю кораллового рифа и мерцавший в морской воде каким-то таинственным темно-изумрудным блеском. В штилевую погоду этот риф можно легко принять за покрытый растительностью островок, которых немало между Африкой и Полинезией.
Таким образом, вместе с оборотной стороной гигантской по своим масштабам игры природы — постоянной гибели островов — происходит постоянное рождение островов, то есть ритм жизни и смерти на нашей планете — привилегия не только живых существ, но и материи. кажущейся мертвой.
Что же представляет собой так называемая мертвая материя в интересующем нас процессе возникновения островов? Да и мертвая ли она? Ведь наш коралловый риф возник из живых, соединенных между собой существ. А кокосовый орех? Разве не благодаря неорганической по составу и вместе с тем такой живой воде он случайно оказался на рифе, в результате чего возникла целая пальмовая роща, покрывающая сегодня тенью намытый морем песчаный берег?
Живые кораллы превращаются в мертвый песок, который содержит в себе так много жизненных сил, что живое пускает в нем корни, растет и развивается. Морская вода сохраняет кокосовый орех свежим и способным к прорастанию, подобно тому как сохраняют плод околоплодные воды во чреве материнского тела, пока орех не попадет наконец на медленно вырастающую из моря песчаную косу. Рождение острова полностью согласуется с основным законом жизни: все существующее приходит и уходит, рождается и умирает.
Микрокосму растущих островов противостоит мир островов-великанов, обитатели которых раньше даже не знали, что живут на островах. А если и знали, то считали свой остров вселенной. И это происходило не от наивности, а от чувства обособленности, изолированности.
Однако это чувство, насколько я смог понять, посетив многие острова, тем сильнее, чем меньше остров, на котором живешь. Мы знакомы с этим чувством по своим детским воспоминаниям, когда, путешествуя на байдарке или лодке по реке или озеру, входили в густые прибрежные заросли маленького острова и разбивали там палатку. Аналогичное ощущение, наверное, охватило Робинзона Крузо, когда он вступил во владение своим островом.
Есть что-то таинственное, не поддающееся объяснению в осознании того, что достиг своего острова, что живешь на нем, привязан к нему. У моря нет таких границ, какие мы устанавливаем на суше. Даже в самых высоких горах в конце концов можно найти перевал. И реки, проделав извилистый путь, в конце концов куда-нибудь выходят. На море же, когда житель острова садится в лодку, он не знает, куда попадет и вернется ли назад.
Эта мысль все еще живет в сознании населяющих острова народов, хотя и утратила свою остроту. Путь на судах к новым берегам всегда был связан с риском, но островитяне видели в риске много заманчивого, даже неотвратимого, причем для европейцев это было так же характерно, как и для жителей Океании. Были и такие народы, для которых море означало не расширение, а сужение их жизненного пространства, и именно они рассматривали свои остров как целый мир, как центр всего существующего.
Вот мы и подошли к теме нашей книги: Бали — один из таких островов, и балиец считает его центром земли, единственным местом, где стоит родиться и жить. И эта точка зрения — следствие большой привязанности к силам и формам жизненного уклада, которые сложились на этом острове в течение тысячелетий и еще сегодня определяют смысл жизни балийцев.
Геологически Бали не всегда был островом. Это звено, причем совсем малое, в огромной двойной дугообразной цепи, отходящей от вытянутого в длину полуострова Малакка и небольших островов, из которых наиболее значительный — Банка с его месторождениями олова. Дуга идет через Калимантан, Сулавеси, Молуккские острова, Филиппины и доходит на севере до Тайваня и Японии, в то время как другая ее часть образует мост от Индии к Австралии. Эта часть, так называемая Зондская горная дуга, ответвляется от возникшей приблизительно одновременно с ней на востоке Гималайской складчатой системы, идет на юг от Араканского плоскогорья, разделяющего Индию и Бирму, и через Андаманские и Никобарские острова простирается до Суматры, Явы и района Малых Зондских островов, самым западным из которых является Бали.
Участки суши, некогда соединявшие между собой индонезийские острова, отчетливо видны и сегодня. Море, уровень которого поднялся после ледникового периода, превратило материковую дугу в архипелаг, в крупнейший шельф земли, где глубина моря лишь изредка превышает сто метров. Несмотря на это, воды, омывающие Зондский архипелаг, представляют собой не что иное, как безобидное внутреннее море. Однако почти лишенный островов район океана на юге, так же как и моря в северной части архипелага, постоянно угрожает как судоходству между островами, так и самим островам.
Штормовые приливы увлекают корабли в морскую пучину и на многие километры опустошают берега. Это одна из причин слабого заселения побережья многих островов. На примере балийцев можно видеть, как стихия вынуждает людей уходить от моря в глубь острова. Море же еще тысячелетия назад предопределило образ жизни балийцев, тяготеющий к суше.
Страх перед морем не распространяется на всю Индонезию. Индонезийцы — умелые моряки. Достаточно назвать бугисов, живущих на юго-западе Сулавеси, которые в прошлые столетия слыли страшными морскими разбойниками. Этот народ и сегодня пополняет ряды пиратов моря Сулу, наводящих ужас на тех, кто рискует появляться в их водах.
Итак, население островов делится на тех, кто не боится моря и поддерживает с ним постоянные контакты, и на тех, кто боится и избегает его. Жители Бали представляют и ту и другую группу. Многие балийцы никогда не бывали на соседних островах — Яве или Ломбоке. Они боятся перебраться даже на примыкающий к южному берегу Бали остров Нуса-Пенида. Большинство балийцев не умеют плавать и рыбу ловят в основном на мелководье, за рифами.