Я с е н е в. Что?!
Х а н о в. Ты?
К н я з е в. Я водолаз первой статьи. И я возглавляю здесь все подводные работы.
В вагончик входит Н а т а ш а, она с чемоданом.
Н а т а ш а. Прошу извинить меня за вторжение. Николай, я решила не распаковывать свой чемодан. Пока не услышу от тебя определенного ответа.
К н я з е в. Наташенька, дорогая, здесь у нас серьезный, деловой разговор…
Н а т а ш а. Товарищ Ханов, вы руководитель этого участка?
Х а н о в. А вы, простите, кто будете?
Н а т а ш а. Наталья Сергеевна Князева. Его жена.
Я с е н е в (встает). Извините, хотел бы познакомиться с вами в более благоприятной обстановке. (Целует ее руку.)
Н а т а ш а. Здесь закурить можно?
Х а н о в. Пожалуйста. (Щелкает зажигалкой.)
Н а т а ш а. Мой муж уезжает отсюда. Вместе со мной. Вертолет, если чему-нибудь здесь еще можно верить, придет по расписанию?
Х а н о в. Час от часу не легче…
К н я з е в. Наташа, прошу тебя, не время да и не место выяснять здесь наши семейные отношения.
А л л а. Наталья Сергеевна, да вы присядьте.
Р о м а н (вмешивается). И погодка нелетная, туман, собственной вытянутой руки не видно…
К н я з е в. Андрей Ильич, повторяю: стальной трос под дюкер я берусь завести.
Х а н о в. Поостынь, Николай Васильевич, не горячись…
К н я з е в. А кто лучше меня здесь подводное царство знает? Кто прорубал эту траншею для дюкера?
Г р а ч е в. Извините, но никого из посторонних в опасную зону я допустить не могу, не имею права. Такова инструкция.
Я с е н е в. Это кто посторонние, мы — посторонние?!
Г р а ч е в. Я человек военный и подчиняюсь дисциплине.
Д я г е л е в. Разрешите выполнять?
Х а н о в. Погоди, старшина, не суетись… Капитан, ты человек военный, а ведь и здесь сейчас передовая. Фронт! Я всем своим существом, нутром чувствую: можно спасти дюкер. Можно. Неужели у тебя, сапер, интуиция не срабатывает? Какой же ты тогда сапер?
Г р а ч е в. Рисковать сломя голову — это не входит в мои обязанности.
Пауза.
Я с е н е в. Так, значит, капитан, будем рвать дюкер? А ведь за это всех нас анафеме предадут, нам потомки плеваться вслед станут.
К н я з е в. Послушай-ка, сапер!
Г р а ч е в. Слушаю.
К н я з е в. А ты закрой на все глаза, и на свою инструкцию тоже. И ты, старшина, вроде бы ничего не слышал.
Д я г е л е в. А уж это как прикажет начальство…
К н я з е в. Представь, капитан, что мы сами до твоего нашествия всю эту операцию провернули? А ты оказался перед совершившимся фактом.
Г р а ч е в. Какую операцию?
К н я з е в. Дюкер от бомбы освободили… А тебе уже ничего не оставалось, как извлечь ее и оттащить в сторону.
Х а н о в. Между прочим, Николай Васильевич, я своего согласия тебе еще ни на что не давал.
Н а т а ш а (вдруг). Простите, Андрей Ильич, наверное, я что-то не понимаю, но то, что я сейчас здесь услышала… речь идет о какой-то рискованной операции. И ты, Николай, готов на это пойти?
К н я з е в. Наташа, повторяю, у нас здесь мужской разговор.
Н а т а ш а. Пока еще я твоя жена.
Г р а ч е в. Товарищ старшина…
Я с е н е в. Погодите, капитан! Погодите. Но если существует хоть какая-то возможность спасти дюкер? А, Ханов?
Х а н о в. Ну, вот что, решить этот вопрос один я не имею права, ни гражданского, ни морального.
Г р а ч е в. Еще раз напоминаю, товарищ Ханов, в любую секунду обстановка может сложиться совершенно непредвиденная, и времени у нас в обрез.
А л л а. Господи…
Я с е н е в. Итак, ваше окончательное заключение, капитан?
Г р а ч е в. Взрывать вместе с дюкером.
Пауза.
Х а н о в. Как же это мы, бесшабашные головы, раньше не заметили, проглядели целую гору взрывчатки?
Я с е н е в. Не было тогда авиабомбы на дне реки!
Х а н о в. Она что же, теперь с неба свалилась?
Я с е н е в. Именно свалилась с обрывистого берега. Когда ваши тяжелые бульдозеры стали тянуть дюкер, берег и осыпался, а с ним и эта проклятая бомба. А ведь оставался всего один шаг. Всего один шаг до цели!
Пауза.
К н я з е в. Мне нужен один помощник, всего один водолаз.
Н а т а ш а. Николай, ты сошел с ума…
К н я з е в. Прошу считать это мое заявление официальным и абсолютно добровольным.
Я с е н е в. А на скамью подсудимых сяду я?!