— Война на уничтожение, — сказал он. — Звучит немного странно, не находишь? Получается, наш знакомец со «Скай Хантера» решил окончательно плюнуть на драгоценные контейнеры, а заодно и на нас с Кэт, полностью провалив возложенную на него миссию. Ты в это веришь?
Каттнер задумчиво пожевал губами, а затем произнес:
— Ну… совсем не обязательно уничтожать всех поголовно. Для вас он, возможно, сделает исключение. А контейнеры?.. Одно из двух. Либо он считает их окончательно утраченными в результате взрыва «Перевертыша», и тогда беспокоиться вообще не о чем… либо… Либо попросту планирует забрать их содержимое после нашей смерти в случае, если все-таки не поверил в разыгранную постановку.
— Да… перспективы не радужные. Что будем делать?
Каттнер с показным равнодушием пожал плечами.
— То, о чем договорились, — сказал он. — Ты по-прежнему утверждаешь, что метаморфам по силам имитация неодушевленных предметов?
— Да, — ответил Рон. — Вот только насчет Джошуа есть некоторые сомнения, все-таки тренировки у него маловато. Но мы с Кэт — определенно…
— У Джошуа сейчас главнейшая задача — выходить Жаклин. Тем более, что в смысле весьма специфических метаморфоз на него и раньше особых надежд никто не возлагал. Хотя, думаю, повоевать придется в любом случае, никуда не денешься. Но только после Жаклин. А значит, план остается в силе при условии, что мы с тобой успеем вернуться до того, как десант перекроет вход в убежище.
— Успеем, — сквозь зубы процедил Рон. — Почти приехали. Гляди…
Ледяная равнина под днищем антиграва внезапно перестала быть равниной. Гладкая прозрачная поверхность без малейших признаков снежного покрова круто забирала вниз, постепенно сходя на нет. Антиграв клюнул носом и резво понесся под уклон. Когда лед окончательно исчез, и взглядам предстала ровная, словно зеркало, каменная поверхность бывшего морского дна, Рон негромко сказал:
— Вот что наделал наш «Перевертыш». Пусть упокоится с миром, он сослужил действительно хорошую службу.
— Да, — глухо отозвался Каттнер. — Мой последний корабль.
— Я бы не стал утверждать настолько категорично, — возразил Рон. — Никому не дано этого знать. Возможно, твой лучший корабль еще ждет своего капитана.
Каттнер невесело усмехнулся.
— Даже, если нас не прикончит мерзавец Лейн… Как думаешь, сколько дней мы протянем, если шеф Службы Безопасности решит все-таки забыть о нашем существовании? Ага, вижу, что понял… «Перевертыша» больше нет, а значит, покинуть Лорелею нам не удастся. К тому же, вместе с кораблем погибли и все наши припасы. Я не беру в расчет воздух, его в убежище достаточно. Все гораздо проще: очень быстро закончится еда, и мы с Алексом просто-напросто умрем от голода. И никакие инопланетные биотехнологии нас не спасут, вот так-то… Хорошо, если подобной участи удастся избежать Жаклин.
Рон ничего не ответил, тем более, что возразить по сути было нечего. Лишь крепче сжал зубы.
Антиграв остановился у подножия Кошачьей горы и плавно опустился на грунт.
— Выгружаемся, быстро! Пока не налетели эти… архангелы.
Рон подхватил коробку с сигаретами и вывалился наружу. Несмотря на малый вес, держать ее на вытянутых руках оказалось крайне неудобно, и он мимоходом подумал, что зря они не запаслись какой-нибудь сумкой или сеткой. Однако жалеть о несбыточном явно было поздно. Поэтому он постарался ухватить ее поудобнее и молча пошел вперед.
Каттнер огляделся по сторонам и быстрым шагом направился следом по направлению к тропе, ведущей вверх.
Он шел и поражался тому, насколько местность изменилась после взрыва. Азотное озеро у подножия скалы испарилось полностью, не оставив после себя никаких видимых следов. Ледяная хрустальная сеть, сплошным слоем покрывавшая обращенный к морю крутой склон Кошачьей горы, тоже бесследно исчезла, а черная каменная стена выглядела непривычно гладкой. Словно кто-то мазнул горячим ножом по куску сливочного масла. Полностью исчезли острые выступы, а глубокие трещины затянулись так, что отыскать их взглядом не представлялось возможным. Не говоря уж о бывшем море, о существовании которого напоминала лишь тонкая белая полоска вдоль горизонта да длинный и узкий ледяной язык вблизи останков острова Сирен.
«Не слететь бы отсюда ненароком, — подумал Каттнер, ступая на оплавленную ядерным жаром крутую тропу. — Ботинки скафандра отчего-то ни в какую не желают цепляться за скользкую поверхность, несмотря на активированные шипы на подошвах. Не понимаю, как здесь спускались, а затем поднимались эти так называемые ледяные львы? Да еще с тяжкой ношей на загривках в виде двух пострадавших от взрыва людей в скафандрах. Загадка… Тут ни одна горная коза не удержится, не то что лев. А уж я тем более.»