Замёрзшее время
Мне от них не уйти, не прогнать эти сны,
В которых – замёрзло время.
В нём томительно-тягостно тянутся дни,
Застывшие вязким вареньем.
Одни словно ваза хрустально пусты,
Другие несбыточны, как мечты.
Я жду тебя, счастье. Где же ты? –
В белом зеркале темноты
Белым призраком
исчезаешь…
В серых сумерках время замедлило ход,
Растянулись минуты цепью.
Ветер рвёт их и скатывает в ком,
И снежки сноровисто лепит.
И чьи-то часы метельно летят,
Секунды снежинками тают.
А ветер судьбы сбивает в лёд,
А после как снайпер стреляет влёт,
Разбивая навек,
разделяя…
Наметая в сугробы позёмку дней –
Безупречных, непрожито чистых,
Что безмолвно дождутся весны – и в ней
Растворятся ручьями льдистыми.
Разольются туманом в вечерних лугах,
Невесомой росой растают.
И единственный мой навсегда в этих снах
Вспоминать обо мне перестанет.
Что ты, ветер,
о жизни знаешь…
Солнце яблочно-красным боком
Светит холодно-безучастно.
В блёкло-розовой дымке восхода
Гаснут звёзды, бледнея прощально.
Гаснут звёздами чьи-то дни
Чьих-то жизней, едва начавшись.
И смертельным дыханьем зимы
Захлебнулись мы в одночасье.
Что же с нами сделал ты,
ветер…
Облака раздирая в клочья,
Разрывая жизни и судьбы,
Ветер нам с тобой обещает:
Нас с тобой никогда не будет.
Время, вязкое как смола,
Через ночь течёт на восток
И в заре сгорает дотла,
Разливаясь багровым соком.
Там, в кроваво-гранатовой мгле,
Догорает жаркое пламя
Слов, тобой не сказанных мне,
И моих несвятых признаний.
Там — костром остывает
память…
По замёрзшему времени в детство уйду
Ледяной коньковой дорожкой,
И тебя я найду, непременно найду!
И останусь с тобой в прошлом.
Там, где нам на двоих двадцать девять лет,
Где в февральском белом ненастье
Мы съедим пополам твой трамвайный билет,
Разделив на двоих – счастье
И в медленно тающей тишине
Объятий заиндевелых
Замёрзшие чувства сорвутся с губ
Туманом
прозрачно-белым.
Баллада об Авторе
Авторам, ушедшим и настоящим, посвящаю эти строки
Наблюдая за жизнью издали, никогда и нигде не изданный,
И никем не будучи избранным, он писал – безудержно искренне.
Не юродствуя и не буйствуя, не прельстившись ничьею верою,
Он писал – как видел и чувствовал. Но – других объявляли первыми.
Не гонясь за дешёвой славою, не играя в дружбу фальшивую,
Он сказать торопился главное. А другие – слова красивые
Выводили каллиграфически, упиваясь каждою буквою,
И писали бредово лирическое или непоправимо глупое.
Стороной обходя дискуссии, не участвуя в пышных конкурсах,
Словно Бог, он творил грядущее, не оглядываясь на прошлое.
Он, наверное, был гением, он писал исступлённо, неистово,
А читателей почти не было: не любили читать «длинное»,
Предпочтя поэзии росстани. Он ушел никем не замеченный,
И слова его канули звёздами в золотые скрижали Вечности.