"Не суйся в воду" — перевел Пятница, — И правда, плохая идея. Уже скоро.
Дорога раздвоилась, катафалк свернул направо, и скоро вкатил в настоящую рощу. Мимо стекла пронеслась птица, именно птица, Артем различил ясно. Луна уже не казалась багровым оком, висела большая и желтовато-белая, как круг сыра.
Дорога превратилась в гравийку, на ход машины это не повлияло, разве что к звуку мотора прибавился шелестящий шепот под колесами. Здесь Артем не ощущал ни боли, ни страха, ни тоски. Лес выглядел дружелюбным и мирным. Воспоминания о дороге сквозь ад таяли. Кажется, он мог бы остаться навсегда.
— Испарения Стикса, мои малыши, тут не опасны, но не стоит ходить в сторону реки. Да, если затрещит козодой, не пугайтесь. Они тут бывают нередко, провожают души. Ну, вот и приехали.
Поворот, и деревья расступились.
Катафалк подкатил к белому одноэтажному дому с островерхой крышей. За домом что-то мерцало, наверное, река Стикс. В лунном свете и свете фар жилье казалось самым обычным, одно из окон слабо светилось. Ничего зловещего. Никакого забора, низкое крыльцо с белыми перильцами, застекленная дверь. Над дверью Артем различил прибитую кверху концами подкову, милое суеверие.
— Мама… мама всегдахотела похожий дом, — прошептала Ангелина. Машина встала у крыльца.
— Прошу на выход, такси дальше не пойдет. Таксист устал и хочет пива. И размять, наконец, кости, — сказал Пятница.
Они открыли дверцы одновременно. Вышли. В ноздри Артема поплыл запах душистого табака, ох, как давно он его чуял у больницы, еще какой-то зелени. Это ад?
— Это ад, да не совсем. Место, где ждут прощения, забывают горе, и где находят потерянные пути, но не везде Стикс такой, бывает куда хуже, — сказал знакомый голос за плечом.
Артем обернулся и невольно цыкнул зубом.
За ним возвышался великий лоа, граф Пятница таким, каким он видел его во сне. В зеленой хламиде, с золотым венцом на бритой голове. Совершенно натуральный с виду. И он ухмылялся.
— Граф, вы… ты вернулся? — Геля подошла, хрустя гравием, протянула тонкую белую руку, словно не веря.
Старый негодяй слегка поклонился, взял ее ладонь и поцеловал.
— Только пока мы здесь. Я же говорю, место, где находят себя.
— А ты не хотел бы тут остаться? — Артем оглянулся и ощутил на лбу дыхание речной свежести.
— Если бы хотел спокойной…гммм, послежизни. Но я не хочу. Когда-нибудь, когда искуплю грехи, и я, наверное, пойду к лодке старого дурака и переправлюсь на тот берег. Жаль будет оставлять его, — Пятинца похлопал по крыше катафалк, — хоть и надоел проклятый.
Артем поглядел, и не нашел на машине и следа приключений. Ни ошметков горелой плоти, ни вспученной от огня краски, ни трещин винилового верха… блистающий хром, целехонькие шины. Однако же.
— Идем же, она ждет, — сказал Пятница и слегка подтолкнул Ангелу к дому. — хоть дети не собаки[10], но ты ей, я думаю, дороже жизни.
Ангелина пошла первой, Артем чуть позади, готовый, если что, заслонить ее. Брякнул дверной колокольчик, дверь открылась. На пороге стояла ангелинина копия.
Такая же высокая, то же лицо, видное до черточки, золотые волосы распущены по белому летнему платью до пят. Она улыбнулась и вытянула руки.
— Гелька, нашла меня, белочка моя?!
Геля бросилась к ней, обхватила и ткнулась лицом в плечо.
4
Артем ожидал, в общем-то, чего угодно. Одушевленного дома, с душой Моцарта, где играют летающие скрипки. Или стен, уходящих в бесконечность… но нет.
Самое обычное жилище. И даже дверь санузла была — обычный санузел, с голубеньким полотенцем и зубной щеткой в стаканчике. Зубная щетка в аду. Колгейт. Артем воспользовался удобствами, и потекла обычная с виду вода, под краном помыл руки — пить ее он бы не рискнул.
На стене гостиной висело большой яркое фото — семья Ставер. Ксения, моложе и красивее, Ставер с совсем черными волосами и без бородки, и между ними — рожица Ангелины, уже очаровательная. Летнее фото, все в легкой яркой одежде, на какой-то скамейке в лесу, солнце пятнами… славное фото, такое он сам бы повесил. Еще на стене висела неплохая акустическая гитара, в комнате стояли обычные бежевые диванчики и столик на тонких ножках… ах да, еще рядом с гитарой индейский "ловец снов", небольшой, с блюдечко. Какие сны чуть-чуть не умершей он ловил?
Они прошли по толстому азербайджанскому ковру на полу, сели на диваны… хозяйка с дочерью.
— Простите, — сказала она, — не предлагаю кофе. Не знаю как вам с этой водой… она не из Стикса, но все же мало ли.
Пятница опустился на соседний диванчик, внушительное зрелище, король Зулуленда изволил разместить седалище, Артем на третий, самый короткий.