Под потолком мерцала полукруглая лампа, воздух был прохладный и свежий, Пятница, казалось, дремал.
Геля что-то шептала матери, та кивала, гладила ее по волосам, кратко отвечала. Потом обратилась к ним.
— Спасибо. вам, обоим. Вы… я вам не могу сказать, как благодарна. Я когда ее почувствовала в беде, не знаю, что со мной стало. Я ее держала, держала, держала, и не могла больше ничего, позвать хоть кого-то, она была почти уже здесь… — она замолчала. И закончила, — а потом вы.
— Главное, все хорошо кончилось, — сказал Артем, — мы тоже… переволновались. Главное, все получилось как надо. А теперь мы хотим вернуть вас. Пятница сказал…
— Дорогой мой… — она вздохнула как живая, — и вы, мой дорогой черный маг. Я уж вряд ли смогу жить там…
— Мама! Что ты? Сдурела? А я? А отец?
— Ну, я бы попробовала. Вернуться в тело. Оно такое тяжелое, я помню… теперь, наверное, исхудало, все болит… Если бы знала, что она в безопасности. Кто-то же это ей сделал? Вы до сих пор не знаете, верно?
— Нет, — сказал мрачно Пятница, — сильное вуду, я и снять его смог-то… хотя неважно. Не знаем. Хотели бы знать, о да. — Он согнул в локте черную обнаженную ручищу и показал потолку здоровенный кулак.
— А если с ней снова… случится? Здесь я хотя бы могу ее подхватить. Дождаться вашей помощи. Белочка, прости, но нет, пока нет. Я не выдержу, если оживу, а ты… нет. Не спеши.
— Хорошо, — сказал Артем, — а если мы найдем и разберемся (он вспомнил дона Корлеоне) с ним? Так. что…
— Так, что он забудет кто его родил и откуда, не то что вуду. — Пятница сделал гримасу. Надо признать, впечатляющую.
Ксения фыркнула.
— Обещаете вернуться тогда? — спросил Артем.
— Тогда да, — она улыбнулась очень похоже на дочь и стала моложе лет на десять. — Тогда я уйду с вами.
— Мы обещаем, — сказал Артем, и черный великан кивнул.
— Мам, ты ведь дождешься? Пожалуйста, пожалуйста!
— Белочка, ну о чем разговор? Конечно. Уж тут безопаснее чем где-то на земле. Тут тебя никто не спихнет с дороги…
— Мама, ты о чем?
— Вам ничего не сказали? Что у меня-то случилось?
— Ты сорвалась с поворота поздно вечером и ударилась головой. Машина с обрыва, боковая подушка не сработала.
— Ясно. Милая, я с обрывов сроду не летала. Да еще на моей Хонде. Я уж десяток лет за рулем. Меня столкнули. Здоровенный черный джип, подобрался не включая фары. И ударил. Место рассчитал точно, подлец. Значит, не нашли его и не искали. Жаль, я ни номера, ни марки не увидела.
Они вдвоем с печальной Ангелиной сели в катафалк, Пятница снова появился в зеркальце:
— Уфф… вроде, и не пропадал никуда. Ну хоть размялся.
— Как оно, быть лоа из машины?
— Ничего, ощущения приятные, скорость, дороги, ветер в мор… в радиатор. Но наскучивает и это. Вселяйся лучше в вертолет.
— И будешь большую часть жизни куковать в ангаре… спасибо.
— Давайте-ка вы, ребятишки, отдохнете…вы так устаааали…
Катафалк тронулся беззвучно.
Артем хотел возразить, но клюнул носом и отключился. Наглухо.
Они стояли в больничном садике, на том же месте, и пахло сиренью. И месяц был почти там же. Ангелина завертела головой, потянулась. К машине подошел ее отец, она открыла дверцу.
— Пап, долго нас не было?
— Что значит не было? Вы все время тут были. Я пару минут назад маму устроил. Так вы успели с ней поговорить, уже?!
— Пап, я все расскажу. — Она вышла и взяла Ставера под руку.
— Лоа, — сказал Артем грозно, — что ты творишь?
— Что? Я избавил вас от долгой дороги, и довольно утомительной. Пришлось ехать через четвертый и пятый круги, народ там тупой, склочный и буйный. Вдобавок вонь и грязища.[11]
— То есть туда ты нам нарочно устроил аттракцион?
— А иначе было бы неинтересно, — Пятница улыбался.
— Развлекся! Тьфу на тебя, — сказал Артем, выходя.
— Тёма, — Ангелина смотрела пристально, по привычке поглаживая бровь пальцем, — у меня есть идея. Как найти моего убийцу.
[1] веревку жизни (гаит.)
[2] вышибить зубы (гаит.)
[3] Река Ахерон. Ядовито! (лат.)
[4] кровавые гады (гаит.)
[5] бродяга засранец (гаит.)
[6] Река Флегетон! Мертвые кусаются! (лат.)
[7] Простите, леди и джентльмены (гаит.)
[8] балбес (гаит.)
[9] Река Стикс. Купаться не рекомендуется! (лат.)
[10] Дети не собаки, взрослые — не боги! — гаитянская пословица.
[11] Пятый круг по Данте — вечная драка грешников на болоте.
Глава 5
Баллада о загробной мести