Виновным признан быть не может правый мститель.
Расин
1
— Ну, как тебе я? — Ангелина повернулась перед Артемом. Они были у него. — Знаешь, если бы не моя идея, никогда больше его бы не надела. Да, это настоящее Живаньши, да и черт с ним. Хоть и вещь… как там у тебя?…ценная.
Она была в своем подвенечном платье, без фаты, но в остальном постаралась придать себе гробовой вид, распустив волосы и набелив лицо. Девушка приподняла подол: — Але-оп, о, да он порван, ну вот, Золушка готова и туфельки не жмут! Королевишна умертвий!
Вместо туфель на ней были высокие черные ботинки.
— Ты самый красивый труп невесты, что я видел.
— А, то есть ты глазел и на другие трупы невест? И успел поразглядывать меня еще в гробу, конечно, маньяк. Ах, мерси, шарман, мон ами! Теперь ты мооой наавеек. Урбиино!
— О, как раз отыскал. Хочешь, примерь.
Артем достал из кармана пластмассовые накладные клыки вампира, забавы детства, черт знает как завалившиеся в его ящик стола.
— Оп, немнохо штешняет, но прихожятся! — Ангелина примерила клыки, щелкнула, обворожительно ужасная, и убрала в кармашек на поясе.
Они вышли в теплые сумерки, и сели на этот раз в серебристый Сузуки Джимни Артема — он открыл даме дверь и подал руку.
— Чертов подол, — сказала дама, усаживаясь с гримасой, — Папа обещал, он обо всем уже позаботился. Они на месте, его человек проследил.
— Да, приемник здесь, я его присобачил к торпедо. Тут удобно, с магнитами. Вперед, виллиса?
— Кто? Ах, да, трогай, мой кучер!
Стемнело, и никто им по пути не встретился. Симпатичный двухэтажный дом красного кирпича стоял на отшибе от остального коттеджного поселка, и без ограды. Планировку и окрестности Ангелина знала прекрасно, так что подъехать именно так, чтобы крыша машины пришлась на метр ниже подоконника второго этажа Артему по ее указаниям было просто.
— Включай подслушку! — Ангела сама ткнула изящным пальцем в планшет, закрепленный на панели. Динамики в машине подсоединились по блютусу, заскрипели и вполне разборчиво выдали человеческие голоса.
— Вадик, я не могу, я боюсь…
— Глупышка, ну что случилось? (шорох ткани)
— Мне вчера приснилась… она.
— Опять? Все уже, все. Ну умерла она. Не встанет. Царство ей небесное, — в мужском голосе послышалось раздражение. Потом девушка тихонько охнула.
— Скот! — пошипела мертвая невеста. — Так, (она вставила между пунцовых губ фальшивые клыки), теперь помоги мне, чтоб я не навернулась. Это точно будет лишним в явлении с того света!
Артем помог ей забраться на капот, потом на крышу. Направил снизу вверх фару-искатель с красным светофильтром. Сам нырнул в салон и поставил заготовленный трек в магнитоле, вывернул громкость на максимум… три, два. один… теперь фара — луч ударил как театральный софит и высветил всю фигуру невесты-вампирши, так что пышные волосы казались потоками огня. а платье залитым кровью.
Ударили первые аккорды траурного марша Шопена (банальщина, подумал Артем, но то что нужно).
Мертвая невеста постучала в стекло, зашипела и оскалилась.
Сперва Артем подумал, любострастники упали в обморок… но через пару секунд под мерное "ПАМ, ПАМ ПАМПАМ" из комнаты резанул женский визг, будто беднягу вспороли бритвой, и мужской вопль "Неет, мама, нееее…!"
Они убрали декорации и запрыгнули в машину в бешеном темпе. Артем надавил педаль, и Джимник рванул прочь, рыча и подвывая трансмиссией.
Вампирша-невеста хохотала, скаля клыки. Вытащила и сунула в бардачок.
— Ох, ты бы их видел, усранцев! Она просто в стенку впечаталась, а он обмочился, натурально! Лежит на постели и орет, и лууужа… Ой, лучшее выступление в моей жизни, чеерт!
— Так думаешь, сработает?
— Еще кааак! Жучков ей папин детектив и в одежду и в сумочку не пожалел. Завтра выставит за ней наблюдение, вот и узнаем, побежит сука Марьяша к своей ведьме спасаться от мести покойницы, или мы зря на нее… нет, скажи же, концерт был шикарный?
— Десять баллов ужаса из десятки. Я сам перетрухал.
— То-то же. Знай ведьму.
Она хищно улыбнулась. Артем подумал, что оба они не в своем уме, конечно… но наверняка сработает. Если не перестарались и теперь обоих не отвезут в желтый домик с решетками.
— А и плевать, — словно отвечая на его мысли, сказала девушка, — и срать на них, если крыши сорвет. Предательство я не прощаю. Вовеки.
"Страшная женщина", подумал Артем. "Мечта поэта-футуриста".
— Погоди, Тёма, давай свернем на набережную. Хочу на город взглянуть, давно не виделись — почти приказала мертвая красавица.