Баллады рыжей девочки
Флейта
Лето – флейта, дар Алтая. Сладкий стон в тумане тает. Колыхается река – Уплывай на юг пока. Там дельфины за кормою, Мама солнце в море моет. Смотрят лисы из норы На спине Медведь-горы. Гаснет в скалах конский топот. Меганом меняет тропы. Камни падают в обрыв. Шива спит, глаза открыв. Пляшет кошка золотая… Далеко ли до Алтая? Песня флейты, дым костра – Там и встретимся, сестра!
Чайная ночь
Хриплый голос речного кораблика. Одинокий рябиновый куст. Золотого московского яблока Зябкий, пряный, отчаянный вкус. Небо высится, высится, высится, Серебрится каймой голубей. Если тучно – сегодня не выльется. Если слезно – не трогай, не пей. Чайной ночью вода превращальная Унесет – на Алтай, на Утриш. Шаль на плечи – шальная, прощальная. Лишь о музыке не говоришь – Тронешь ноту – на шее, где родинка. Отзовется высокое до. Не Москва, а речушка Смородинка. От росы потемнелый подол. Дом старинный. Грибы и черничники. Пыль Псалтири. Иван Златоуст. И узором на сохлом наличнике – Одинокий рябиновый куст.
Шалом
Отказаться от битвы сложнее чем выиграть страшный бой. Сложнее, чем вздергивать орифламму и выходить с трубой Прямо навстречу белым – вперед, ура! В маленьком гордом сердце горит дыра. Пробовал шляться без знамени, посоха и меча? Не разбивать ни шлема ни кирпича, Не надевать доспехи, отбросить щит Быть беззащитным, слабым. Учиться жить Мирно и непостыдно. Шалом – шалом. Плащ, вздутый ветром, отныне считать крылом. Щеки подставить буре, истечь дождем. Взять и забыть, что воином был рожден. Жить босиком. Ясно смотреть в глаза. Жать на педали дали и тормоза. Плыть по полуночи розой или луной. Стать человеком мира. Утешиться тишиной...
Памяти Командора
Рдеющим рассветом расцветило башни, Рыжий жеребенок скачет на лугу. Спит в казенном доме старый барабанщик. Взрослые об этом лгут. Лгут. Лгут. Будто каравелла опустила флаги, Опустели тропы нашего двора. Проржавели всуе сломанные шпаги, Присмирела вечная детвора. Не примчится всадник на призыв мальчишки, Над пучиной боя не споет труба. Выдумки, приятель, вымершие книжки, Соль на расколоченных в кровь губах. Старый барабанщик, где твоя отвага? Старый барабанщик, где твоя страна? Кораблей тетрадных тонкая бумага? Пионеры фабрики Ногина? Гонит кровь по венам глупая машина, Пламенным моторам больше не служить. Разбрелась по пабам прежняя дружина, Разошлась по бабочкам… Будем жить! Глянь – над горизонтом звездное монисто! Стал мостом над бездной брошенный канат. Марши пограничья нам трубят горнисты. Памятник на площади Карронад. Просыпайся юным, старый барабанщик! Поднимай отряды, пусть отступит зло. Пусть качнется море, синее как раньше, И к ногам подбросит синее стекло. Брат найдет сестренку, друг расскажет: слушай Разговоры рельсов в шуме городов. Сквозь броню мундиров проступают души… Будь готов к дорогам! Всегда готов!
Сказка для Золушки
Водит носом лунный заяц, синих звезд едва касаясь Засыпает мегаполис иностранная листва Дуб маньчжурский, клен канадский Ясень-сан зеленоградский. По проспектам пахнет сказкой, А она всегда права. Едет Золушка в трамвае от усталости зевая, За плечами меч, а берцы перепачканы травой. От Садко по переходу блюз летит как якорь в воду, Блюз горит над осененной сентябреющей Москвой И на бреющем полете мчится Гэндальф в вертолете - Полицейские на Бронной обнаружили кольцо А на нем хмельной рукою понаписано такое Что эш назгу и не снилось, мол мы все в конце концов. И спешат - одни на пони, а другие на драконе - Всевозможные герои воевать добро со злом. Клен очнется, дуб качнется, сказка новая начнется, А дракон взамен принцессы стащит девушку с веслом. И у Золушки в окошке две больших и теплых кошки Ждут хозяйку, карауля драгоценное письмо. Принц зовет - турнир в Казани, смотрит синими глазами: Нам в стране холодных зданий несказанно повезло. Брось часы, лови мгновенья, говори со мной на квэнья, Говори на эсперанто, криком скрипки говори. Обо всем скажи на милость - если сказка сочинилась, Пусть кружится над Москвою нашим вальсом - раз-два-три...