— Я всё сказал, и да, пробыть ты там должна не меньшё трёх часов, — отец поднялся на ноги, кивнув в сторону двери. — Пусть это будет твоим наказанием.
Я гневно буравила его спину взглядом, но послушно прошла следом, чтобы подарить ещё один яростный взгляд, но уже господину дознавателю, дежурящему около двери. Он, к слову, и снял с наручники, получив распоряжение удалить все записи о моём пребывании здесь. Но даже это уже не радовало.
В поместье мы ехали в тишине.
Отец задумчиво изучал пейзаж за окном. Я обиженно дулась, не желая ни говорить, ни смотреть в сторону родителя. Происходящее казалось мне несправедливым, хотя отчасти я понимала, что сама виновата. Нужно было быть внимательнее, тогда бы и проблем никаких не было. А так я расслабилась, позволив опустить из вида несколько существ, которые и испортили мне эту ночь.
Экипаж затормозил около чёрного входа, где нас уже ожидали служанки. Отец, кинув в мою сторону строгий взгляд, приказал им глаз с меня не спускать, а после, даже не пожелав традиционного «спокойной ночи», гордо пошёл прочь.
Вскинув подбородок, я так же поспешила зайти в дом, не обращая внимания на любопытные взгляды девушек. В комнате быстро разделась и приняла душ, прогнала прислугу прочь, прежде чем упасть в мягкие объятья кровати. Хотелось уснуть, а проснувшись, понять, что всё это был ужасный сон.
Утро встретило меня головной болью и осознанием того, что был всё же не кошмар.
Какая печаль.
Я распахнула глаза, осознала происходящее, а после перевернулась на живот, протяжно застонав в подушку. Неужели моя счастливая звезда погасла? Почему после череды столь ярого везения судьба поставила столь коварную подножку? Хотелось жалеть себя, есть сладкое и читать слащавые романы, которых я была не приверженка, но для поддержки вида бедной леди можно было и потерпеть.
Примерно в подобном положении застали меня служанки, изрядно перепугавшись.
Страдать перехотелось, да и как в таком бедламе вообще можно предаваться самокопанию, когда вокруг тебя носились две девушки, желающие напоить успокаивающим зельем? Повздыхав над своей тяжёлой судьбой, поднялась с кровати, заверив всех, что в полном порядке, попросив лишь зелье от головной боли.
Выполнив просьбу, меня уволокли в ванную комнату, где поспешили привести в божеский вид, так как мой папенька изволил желать совместный завтрак перед отъездом на работу.
Признаться, это несколько настораживало. Поэтому, пока меня запихивали в платье и пытались собрать волосы в подобающую причёску, я задумчиво смотрела в потолок, пытаясь понять, что ему ещё от меня нужно?
Обычно отец уезжал из поместья после пяти утра, а возвращался около полуночи, поэтому совместные приёмы пищи у нас могли случаться лишь по выходным дням и праздникам, впрочем, подобное тоже было крайне редко. Ведь после смерти матушки смотреть на пустующее место подле отца было невыносимо нам обоим.
В столовую я входила во всеоружии, понимая, что ничего хорошего ждать не придётся. Как-никак, мой папенька был генералом, поэтому наше поместье для него было очередным полем боя, ну, а мне, после того, как матушка нас покинула, пришлось подстраиваться под его поведение.
— Доброе утро, отец, — поздоровалась, заняв своё место.
— Доброе, — сухо согласились со мной, так и не подняв взгляд от газеты.
— Что-то случилось? — вновь попытка закончить бой, так и не начав его. После сегодняшнего ночного происшествия я немного остыла, поэтому ругаться вновь не хотелось.
— Ты помнишь то, о чём мы говорили? — поинтересовался папенька, наконец, хмуро взглянув на меня.
— Конечно, — ослепительно улыбнулась, прилежно расстелив салфетку на коленях, ожидая, когда подадут основное блюдо. — Через неделю состоится бал истин, на котором я должна присутствовать в сопровождении личной охраны Вашей Светлости. Я не должна танцевать и общаться с мужчинами, в течение трёх часов нахождения в зале я обязана придаваться лишь светским беседам с достопочтенными леди.
— Именно так, рад, что ты помнишь об этом, — кивнул отец, казалось, улыбнувшись уголками губ. — Однако я также хотел предупредить, что вплоть до бала ты сидишь под домашним арестом, перечитывая книги по этикету с наставником Пьуре.
От неожиданности я вскинула голову, ошарашено наблюдая за тем, как папенька поднялся на ноги, отложив газету в сторону и допивая кофе, в полном молчании направился в сторону выхода, как бы говоря, что разговор окончен.
Я подскочил на месте.
— Отец!
— Приятного аппетита, Рэйлин, — донеслось в ответ, а после я осталась одна.