Из тьмы фамильного поместья Бальтазар появилась многоголовая Гидра. Её тело было создано из тьмы моего сердца, подпитанное моими сомнениями и страхами. Каждая чешуйка блестела отполированным обсидианом, каждая мышца сгустком застарелой ненависти и сомнений. На месте глаз у каждой змеиной пасти сиял идеально гладкий, отполированный до ослепительного, холодного блеска золотой щит. Любовь слепа, и моя не была исключением.
Пускай Гидра и была слепа, но в этих зеркальных поверхностях, как в кривых зеркалах, отражались чужие страхи, которые она видела даже без глаз. В них я видел не гордого члена семьи Бальтазар, а испуганного мальчишку, забившегося в угол в своей комнате, которая расположилась в тюремных казематах. Все те страхи, настоящие и мнимые пронеслись перед моими глазами. Со многими из них я уже справился, но были и те, которые мне только предстояло изжить. Как и любой живой человек, я не был идеален.
Встав у руля Летучего Голландца, я управлял кораблем, сделав вокруг Гидры круг, чтобы получше ее рассмотреть. В этот момент одна из голов, та, что была ближе всего к кораблю, с мерзким, костяным скрежетом повернулась в сторону «Летучего Голландца». Её пасть, больше похожая на бездонную пропасть, распахнулась. Из глотки вырвался поток едкого, зелёного пламени: жидкого, клейкого, словно спрессованная зависть и ядовитые сомнения. Огонь с шипением прожёг воздух, едва не задев корму корабля, источая сладковатый, тошнотворный запах морального разложения.
Почти одновременно другая голова выплюнула в небо сферу фиолетовой, пульсирующей энергии. Шар, испуская низкочастотный гул, от которого закладывало уши, описал дугу и начал хаотично, с бешеной скоростью метаться над руинами, выжигая всё, до чего мог дотянуться. Он оставлял за собой не дым, а полосы чистой, безвоздушной пустоты, вакуума, в котором не могла существовать даже тень.
В моем страхе было СЛИШКОМ много силы, с пугающей ясностью осознаю. Не знаю, откуда взялась эта «лишняя» сило, но было ее так много, что впору задуматься, а не было ли в моих дальних предках драконов. Впрочем, даже так это было невозможно, мой светлый источник просто не мог произвести СТОЛЬКО силы, даже за все шестнадцать лет, отдавая он моим страхам все до донышка. Что-то не сходилось, и я не мог понять что.
Но вместо панических криков в какой-то момент я понял, что счастливо смеюсь, а по лицу текут слезы. Гидра одним своим видом наводила ужас, она олицетворяла все мои пороки. Это было ужасно, я и не знал, что настолько отвратителен. Вот только вместо того, чтобы возненавидеть себя я весело рассмеялся. Весь ужас, вся гнетущая тяжесть, что давила на меня годами, теперь материализовалась передо мной. Её можно было ударить. Ей можно было дать сдачи, и будь я проклят, я собирался все это сделать! После чего весело сплясать на руинах фамильного поместья!
— Наконец-то! — засмеялся я, и мой голос прозвучал громче грохота рушащихся стен и шипения ядовитого пламени.
Крутанув руль, уходя из-под атаки ядовитого облака, я вскинул костяной посох, и он ответил на мой зов, скрыв корабль в теневом облаке.
— Никс! — рявкнул я, не отводя взгляда от чудовища. — Пора зажигать! Покажем этому жалкому страху, что такое настоящий рок-н-ролл! Гоблины! Заряжайте пушки! Покажем этой змее переростку, как мы веселимся на вечеринках семьи Бальтазар!
Ответом мне был оглушительный, восторженный рёв. Гоблины, эти жалкие, трусливые твари, вдруг воспряли духом, зарядившись моей безумной уверенностью. С визгами и улюлюканьем они схватились за своё ржавое, жалкое оружие: ножи, обрезки труб, самодельные арбалеты, мушкеты, ринувшись к пушкам нестройной, но яростной ордой. Они были всего лишь фоном, пушечным мясом, но их дикий энтузиазм был заразителен.
Это было начало самого безумного представления в моей жизни. И я намеревался насладиться им сполна. Направив корабль навстречу Гидре, чувствуя, как светлый источник в груди поёт в унисон с безумной улыбкой на моём лице. Я внезапно подумал, что это замечательное начало для какой-нибудь дурацкой истории. В которой я либо сверну себе шею, либо напомню этому миру, что они совсем зря списали род Бальтазар!
Глава 14