Глава четырнадцатая. Наши страхи.
Оглушительный рёв гоблинов сливался с шипением ядовитого пламени и воем магии, рвущей ткань реальности. «Летучий Голландец», послушный моей воле, вильнул корпусом, уходя от очередной струи едкого зелёного огня. Пламя прожгло воздух в считанных дюймах от борта, оставив за собой вязкий, сладковато-тошнотворный шлейф, от которого слезились глаза и сводило желудок.
— Лево руля! Гоблины, первая батарея, огонь! — мой голос прозвучал хрипло, но уверенно, заглушая грохот сражения.
Посох в моей руке пульсировал холодом, резонируя с безумием, что творилось вокруг. Я не пытался нанести решающий удар — это было бесполезно против этой махины. Вместо этого я водил корабль в причудливом, смертельном танце вокруг Гидры, вынуждая её слепые головы следить за мной, тратить силы.
Мне требовалось обнаружить слабость моего страха и с этим обещала помочь Никс, мне лишь было необходимо потянуть время, кружась над монстром…
— Не подведи меня Никс, — тихо произношу, покрепче сжав штурвал.
Ответил мне залп из ржавых пушек. Ядра, картечь, шрапнель, одна пушка и вовсе выстрелила гоблином в темных одеждах… Все эти снаряды просвистели в воздухе и с глухим стуком вмяли несколько чешуек в боку чудовища. Гидра даже не дрогнула. Другая её голова, с мерзким костяным скрежетом, развернулась и выплюнула в нашу сторону сферу фиолетовой энергии.
Эта штука могла разорвать корабль на части, а потому я вновь потянулся к костяному посоху, используя его силу. Тьма у кормы сгустилась, приняв форму гигантской руки, которая ударила по сфере. Энергия взорвалась преждевременно, разорвав мою магию в клочья, но отклонив смертоносный шар в сторону.
Оскалившись в усмешке, я ощутил, как адреналин буквально растекается по телу. Каждый манёвр, каждое уклонение были моей маленькой победой перед неизбежным. Я игрался со своим страхом, который никак не мог победить, имея лишь призрачный шанс, но в том и был смысл.
— Бальтазар не сдаются, — прошипел я, в очередной раз уводя корабль от ядовитой дымки, которую обрушил на нас мой страх. — Я вырос в самом мрачном месте на Луне, моя родня пыталась меня убить, а любимая сестра сделать своей игрушкой. Я слишком через многое прошел, чтобы сдаться на пол пути!
Одна из голов, та, что поменьше, устремилась к нам, пасть распахнута. В её золотом щите я мельком увидел себя, но не себя нынешнего, безумно улыбающегося капитана, а того самого испуганного мальчишку в тёмной комнате. На миг по спине пробежал холодок.
Этого мига хватило, чтобы третья голова, которую я упустил из виду, ударила снизу. Не пламенем, не магией, а чистой физической силой. Чудовищный череп, размером с карету, врезался в днище «Голландца». Древесина взвыла и треснула. Корабль подбросило, он завалился на бок, вырвав штурвал у меня из рук. Я кубарем покатился по палубе, ударившись спиной о грот-мачту. Воздух вылетел из лёгких. Гоблины взвизгнули в панике, и их воинственный рёв сменился хаотичными криками ужаса.
Гидра издала низкий, победный гортанный звук, больше похожий на скрежет скалы. Она почуяла слабину. Я поднялся на одно колено, пытаясь прийти в себя после удара о мачту. Моя безумная улыбка никуда не исчезла, она стала лишь злей.
— Ну что ж, — хрипло произношу, хватаясь за штурвал и выравнивая корабль. — Хочешь по плохому?
С этими словами потянувшись к гримуару, собираясь использовать всю его разрушительную мощь. Экономить силы было уже бессмысленно, а потому пришло время поднять ставки. Все или ничего!
— Утренняя звезда! — произношу название одно из мощнейших своих заклинаний.
Бездна на миг утонула в ослепительной вспышке, но даже эта магия смогла лишь ранить чудовище. Когда мои глаза вновь привыкли к тьме, я заметил рану на боку Гидры, которая стремительно зарастала. Меня хватит еще на две такие вспышки, после чего я останусь совсем без сил.
Мне требовалось срочно что-нибудь придумать, найти способ, как справиться со своим страхом, не уничтожая его. Единственная моя надежда, что Никс исполнит свою часть сделки и сможет найти уязвимость у моего ночного кошмара. Если же у нее ничего не выйдет… то я наивный глупец, который возжелал невозможного, но даже так я продолжу сражаться!
Пока «Летучий Голландец» отчаянно уворачивался от яростных атак, небольшая тень отделилась от корабля бесшумно полетев вниз, в самую гущу битвы. Для Никс не составляло труда просочиться сквозь трещину в реальности, которую сама же Гидра и создавала своими атаками. Она незаметно для всех просочилась внутрь, в самое сердце материализованного страха.