Взрывом выбило предохранители единственной работающей турбины. Машина остановилась. Погас свет. Мигнул и снова погас. Засветились тусклые синие лампочки аварийного освещения.
Всё шло своим чередом. Сначала взрывом мины в параване вечером 26 августа вывело из строя одну из турбин, которую так и не удалось ввести в строй к началу прорыва. Теперь выбило и вторую турбину. Корабль лишился хода, грузно раскачиваясь.
К счастью, из докладов групп борьбы за живучесть выяснилось, что корпус «Сурового» не пострадал от взрыва, и поступления воды внутрь корабля нет. Из машины доложили, что серьёзных повреждений у них также нет и они постараются запустить турбину примерно через полчаса...
До наступления темноты «Суровый» делал всё что мог, чтобы сохранить в строю транспорты 1-го конвоя и прикрыть их от ударов авиации противника. Зенитчики эсминца вели шквальный зенитно-заградительный огонь по появляющимся бомбардировщикам противника и даже подбили один из них. Оставляя за собой шлейф густого чёрного дыма, «юнкерс» ушёл в сторону северного берега залива.
Вместе со «Свирепым» «Суровый» ставил дымзавесы, закрывая транспорты от огня немецкой береговой батареи на мысе Юминда и, также как и «Свирепый», постоянно отгонял от конвоя подводные лодки противника. Первая из них была «обнаружена» около 18:00. Все на мостике ясно увидели всего в двух кабельтовых от эсминца перископ, разрезающий поверхность воды на курсе пересечения. Забыв о параванах, эсминец дал ход, развив его до двадцати узлов, и ринулся в атаку на субмарину. От большой скорости хода с треском сорвало параван-охранители, засосало под днище и выкинуло за корму в бурлящую кильватерную струю. Под короткие гудки ревуна в море полетели глубинные бомбы. Резкий грохот взрывов неприятно бил по ушам, гейзеры воды поднимались призрачной чередой, медленно оседая. Один из таких взрывов оказался гораздо мощнее других. Капитан 2-го ранга Андреев даже забеспокоился, не повреждены ли винты и перо руля — так корабль рвануло по оси корма-нос. «Суровый» тяжело зарылся в воду. Набежавшая волна, залив верхнюю палубу полубака, разбилась о носовую надстройку.
Конечно, это могла быть мина, детонированная взрывом глубинной бомбы, но всем хотелось думать, что это взорвалась подводная лодка, чей перископ они только что обнаружили.
Они поняли, что ошиблись, когда ясно увидели торпеду, идущую прямо в середину левого борта «Сурового». В момент перекладки руля что-то случилось с рулевой машиной, манёвр не удалось совершить, и все с ужасом ждали взрыва. Но, к счастью, ничего не произошло. Видимо, торпеда, выпущенная с большого расстояния, затонула, не дойдя до эсминца.
Нужно было вооружить новые параваны, но для этого уже не хватало времени. Транспорты конвоя ушли уже достаточно далеко вперёд.
Идя без параванов со скоростью восемнадцать узлов, «Суровый» без труда догнал конвой. «Свирепого» в районе каравана не было и охранением командовал капитан-лейтенант Сукач с «Аметиста».
Дальше начался кошмар. Подорвались на минах «Вирония» и «Алев», спасательное судно «Сатурн», сторожевики «Циклон» и «Снег».
Отчаянно маневрируя на минном поле, «Суровый» подбирал из воды людей с погибших кораблей и судов, что было совсем непросто в сгущающейся темноте. Из пучины удалось вытащить не менее 150 человек — мокрых, ошеломлённых, измазанных мазутом. Многие из них были ранены или обожжены. Всех — хотели они этого или нет — спустили в трюм, применяя силу к тем, кто этого не желал. Закончив спасательные работы, «Суровый» оказался один в полной темноте. Определились, выяснив, что находятся в 15 милях к западу от Вандло. Поставили новые параваны и только дали ход, как в одном из них взорвалась мина...
Капитан 2-го ранга Богданов нервничал. В конце концов, его главной задачей было управление движением конвоя, а именно его 1-й конвой понёс в этот день самые крупные потери. Погибли: транспорт №530 «Элла», транспорт №511 «Алев», штабной корабль «Вирония» и спасательное судно «Сатурн». Ему казалось, что это слишком много, тем более что другие конвои ни о каких потерях не сообщали. Он надеялся догнать свои транспорты, будучи уверенным, что те продолжают движение на восток, поскольку на «Суровом» приказ Трибуца о приостановке движения до рассвета принят не был.
Томительно тянулось время, а механики «Сурового» всё не могли запустить турбину. «Суровый» стоял без хода, дрейфуя в северо-западном направлении.
Капитан 2-го ранга Андреев несколько раз интересовался по переговорной трубе: «Как дела? Когда будет ход?» — получая неизменный ответ: «Сейчас будет порядок, товарищ командир. Ещё десять минут».