Ребята ушли оттуда, перешли на ту сторону. Там были люди, простые гражданские люди, с которыми можно было просто поговорить и высказать свою боль. У них можно было достать простой водки и забыться. Забыться, чтоб забыть ту обиду, которую им нанесли.
Они были простыми солдатами, и понять, почему их не взяли на митинг ребята ещё могли. Они, действительно, выглядели слишком измученными, и никакая форма не могла скрыть этого. Они прекрасно понимали, что сегодняшний митинг будет показан по телевизору и их внешний вид на такой большой стройке, обросшей легендами и ставшей чуть ли не самым красивым событием страны, по меньшей мере, испортит привычную картинку. Но за что эти чужие солдаты получали награды? Это не укладывалось у них в голове.
Ребята раздобыли у гражданских водку и вернулись в палатку. Они не разговаривали, а просто лежали на своих кроватях и думали. По их щекам текли слёзы. Каждый думал о своём, но одна мысль была у всех:
- За что? Родина, которую они так любили и которой так гордились, сейчас так их подло подставила.
Скоро выпитая водка сделала своё дело, и они забылись тяжелым сном, из которого не хотелось просыпаться. Когда кто-нибудь просыпался, он вставал и наливал себе ещё водки.
- Чтобы не думать! Чтобы не помнить! Чтобы не страдать!
Но и это было ещё не всё!
Через некоторое время ротный пришёл к ребятам. К этому часу водка у ребят закончилась, и они уже немного пришли в себя. Ротный их построил. Он долго смотрел на своих ребят и не знал, с чего начать. Сейчас ему было не просто...
- Ребята, - наконец, хрипло произнёс он. - Мне очень жаль, но я не смог выполнить своего обещания. Всё зависело не от меня. Сегодня я не могу вручить вам медали, которые вы заслуживаете. Но я надеюсь, что к концу службы вы их получите. А сегодня вам назначили значки: "За открытие Восточного участка. Разъезд Мирошниченко". И сейчас я буду вам их вручать.
Ему было стыдно вручать ребятам эти простенькие значки. Он знал, что они заслуживали большей награды, но ничего не мог с этим поделать. Так решили наверху. Когда значки закончились, ротный сказал:
- Это ещё не все, ребята. У меня ещё есть приказ, который я должен выполнить.
Ребята тревожно посмотрели на ротного: чего ещё от них хотят?
- Мне приказали, лучших из вас отправить обратно на трассу, для зачистки. Вам предстоит вернуться обратно по пройденному пути. Вдоль трассы есть участки, где скалы опасно нависают, и вам нужно будет по возможности их разбурить и взорвать. Я ничем не могу вам помочь. Это приказ, и мы должны его выполнять. Пойдут две буровые.
Сердце у ребят куда-то упало после того, как они поняли, кому из них предстоит возвращаться.
Ротный начал читать фамилии:
- Глеб, Кирилов, Рудаков, Евдокимов, Шмелёв. Остальных мы переводим в часть. Очень жаль, ребята, с вами расставаться, но выбора у нас нет.
Часть 40
В тот день ротный не сказал им о том, что этих ребят не только возвращают, но и переводят в другую часть, и они больше никогда не встретятся. Нанести им ещё один удар он не мог, им и так уже много досталось. Он подошёл к ребятам и по-отцовски их обнял, зная, что уже никогда их не увидит.
Но они этого не знали…. Они были слишком потрясены, чтоб самим догадаться об этом.
До вечера они прощались с ребятами. Глебу и Кирилову оставалось служить ещё больше полугода, и они надеялись, что за это время ещё увидятся с ребятами в части. Ребята сочувствовали своим друзьям, но ничем помочь им не могли. Они были согласны возвращаться все вместе в тайгу, но приказ звучал иначе, и им пришлось подчиниться.
Ребята расставались с надеждой, что ещё встретятся. Но встретиться больше не пришлось... Никогда…
В той части, куда потом пришли ребята, из их отделения был только Валерий Томберг. Его тоже перевели в эту часть. Куда делись остальные ребята, они так и не узнали. Оставили ли их в той части или перевели ещё куда-то, осталось неизвестным. Их забрали, а пятерым предстояло идти назад.
К ребятам подошёл знакомый майор. Они его раньше хорошо знали. Как-то зимой он был у них на трассе и провёл с ними около двух недель. Тогда он им сказал, что пришёл их проверять. Ребятам, хорошо знавшим и делавшим свою работу, не нравились проверяющие и, вначале, они его сильно невзлюбили. Чтобы он не догадался, что они могут выполнить норму за короткий срок, они ставили буровые на плавающий ход. Бур сверлил землю, но будучи не под давлением, он почти не входил в неё. Майор удивлялся, почему так долго идёт забуривание. Но так как он никогда не видел, как это делается, ребятам не стоило большого труда, чтоб его убедить, что всё так и должно быть.