Нет, Оксанчик, тебя это не волнует. Это её ребёнок. И её ответственность. И вообще ты — жертва . Да. Ты — жертва. Это из-за неё всё полетело в тартарары. А в тебе нет ни тоски, ни любви, ни…
Вот чёрт!
Раздражённо щёлкаю замок и открываю дверь. Девушка поднимает голову. Эти голубые глаза, полные отчаяния, меня не трогают. Не-а. Вообще.
Нет-нет-нет.
— Сколько тебе лет? — спрашиваю строго.
— Восемнадцать.
Вот же твою мать! Моему ребёнку могло быть почти столько же. Сейчас. Моему. И ребёнку Лёни. А он трахнул девчонку. Просто трахнул. И, судя по всему, не один раз.
— И как тебя зовут?
— Вероника.
— Ну, Вероника, — выхожу и облокачиваюсь спиной о косяк своей двери, — что ты от меня хочешь?
— Мне больше некуда идти… я ушла из общежития… он обещал, что… будет хорошо… он говорил… — всхлип, и она обнимает живот, — они хотят его забрать… Я подслушала разговор… но я… я не отдам! Он — мой!
Выдыхаю, поднимая глаза к потолку.
О — ужас! В углу огромная паутина с огромным пауком. Какой ужасный монстр. Точно. Анель. Во веки и отныне. Да, именно сейчас нужно думать именно об этом. О пауке.
— Я не знала, что Леонид женат… Честно! — Вероника вновь вскидывает на меня глаза. — Я узнала намного позже, чем… вот, — снова касается живота. — И… мне просто некуда пойти…
— И ты решила прийти ко мне?
— Больше некуда. А вы ведь его ненавидите… Пожалуйста. Помогите. Мне нужно перекантоваться всего неделю… я всё, что угодно, умею: убираться, стирать, мыть полы — что хотите. Хорошо шью. Я буду тихая и незаметная.
— А потом что же? — переваривая информацию и поражаясь абсурдности ситуации, спрашиваю. Наверное, если завтра позвонят в дверь, я открою — и там будут зелёные человечки, и сообщат, что забирают меня для опытов, я просто попрошу их подождать, пока соберу вещи. Моё удивление иссякло.
— Что?
— Да. Через неделю что? Лёня такой же родитель, как и ты. Он имеет законное право на… — киваю на её живот.
Испуганно таращится на меня, будто это я сейчас собираюсь у неё отобрать живот.
— Мой дядя… он приедет… Он разберётся.
— А дядя кто?
— Он… эм… он дядя Тарас.
— Бульба, что ли? — невесело хмыкаю. — Боже ж мой. И что, у тебя друзей совсем нет? Или ещё кого?
— У меня никого нет, только дядя. А он сейчас далеко. А друзья… ну, они все живут с родителями… или так же в общаге. Простите, правда. Я понимаю, что вы меня ненавидите… Но я… честно, если бы я про вас знала, я бы никогда. Клянусь! Я… не знала про вас. Только когда забеременела, Леонид… он мне сказал, что женат и что не может от вас уйти, потому что вы болеете. А любит меня…
И я не специально, правда. Я случайно. Я учиться хотела. Но…
Моя челюсть вновь стремится к земле. Но я умело удерживаю её и даже мысленно себя хвалю за сдержанность. Ну просто мой Лёня? Лёня наплёл такое? Клянусь, я жила с незнакомцем. Как я могла не замечать лжеца рядом?
Это просто уже сверх меры. У каждого человека она есть. Моя уже горит на красной кнопке «СТОП».
Её рассказ сбивчивый, нервный. И хоть суть ясна, у меня ещё остаются вопросы. Но… постой-ка. Я же не думаю серьёзно её впустить в дом? Вдруг она ночью меня прирежет ножом? Оглядываю девушку. У Лёни, как я понимаю, один типаж. Надо всё-таки с ним встретиться и дать хорошо в черепушку.
Мои мысли прерывает хлопнувшая подъездная дверь и цокот спешных каблуков, поднимающихся по лестнице.
Вероника оборачивается и резко встаёт, отойдя два шага ко мне.
Анель.
Да. Вот. Я совершенно не удивлена.
Свекровь смотрит на меня. Я — на нее. Потом Анель смотрит на Веронику, а я по-прежнему на Анель.
— Поехали домой, Ника, — говорит, — что ты тут вообще делаешь? Сорвалась на ночь глядя…
О, как. Уже домой. Она, значит, уже дома живет. Поменяли с лёгкостью одну на другую. А мне-то заливала соловьем.
— Я с вами не поеду, — неуверенно говорит девчонка.
Выдыхаю. Как я оказываюсь вечно в какой-то драме? Мне вон еще обои доклеивать нужно. Писец. Лёня, Лёня, наделал делов — и в кусты. Как всегда, мама за него разбирается.
— А что же с ней, — кивает на меня, — будешь жить? А ты, Оксана, в своем уме вообще-то?
— Да уже, кажется, что нет, — отзываюсь.
— Я не пойду в ваш дом! Вы чокнутая старуха! Вы хотите украсть моего ребенка! Я всё слышала!