- Вот что, - решаю, вытерев рот тыльной стороной ладони. – Хочу развод.
- Ты совсем спятила? Это совершенно не взрослое решение. Что же? Ты останешься … - оглядывается и разводит руками, - здесь? Будешь пить? А дальше? Ты ведь никт….ты ведь нигде не работаешь… что ты делать-то будешь? Оксана, не дури. Поехали домой. Позвоним маме, поговорим. Обмозгуем. Утро вечера мудренее. Поехали, милая.
Да. Лучше и не придумаешь. И, правда, чего это я вообще его слушаю?
- Все, Лёня. Бамболейло.
- Что? – хмурит брови.
- Всё. Бамба, мать твою, лейло! Я свободна. И ты гуляй и суй свой хер кому и куда хочешь.
- Ну, знаешь… Мое терпение тоже не безгранично! Одумаешься. Протрезвеешь. Возвращайся!
А потом хлопает входная дверь, заставляя меня вздрогнуть. Затем еще один раз пригубить пойло и зарыдать, так как не рыдала давно. С того дня, как сделала аборт. Когда осознала весь ужас, но было поздно. Да. Ту пустоту больше не заполнить ничем. За все восемнадцать лет я так и не смогла. Не идеальным образом жизни, не образом идеальной жены, не идеальным мужем.
Все было обречено с того дня, когда я решила, что действительно смогу стать лучшей версией себя. Стать тем, кто достоин… А достоин чего по итогу? Восемнадцать лет обмана. И я сама позволила. Позволила собой помыкать. Лепить из себя непонятно кого. Что теперь смотрю в зеркало и в нем никто не отражается.
= 3 =
Утро меня встречает в районе одиннадцати и головной болью. Давно я так не напивалась. Черт.
Принимаю душ. Легче едва ли становится. Но по крайней мере от меня не несет как от мусорки. Ищу в чемодане чтобы надеть. Ну, ёшкин. Моя одежда вся состоит из классики. А почему и когда я стала так одеваться? Всё Анель с её убеждениями, чтобы соответствовать мужу. Надеваю укороченные синие брюки со стрелкой и нежнейшую бирюзовую водолазку. Надеваю туфли на небольшом устойчивом каблучке.
Анель говорила, что девушка всегда должна быть женственной. А я ей верила. Мне так хотелось быть лучше. Уйти от этих бедных стен. Спрятаться в богатой жизни. И стать достойной. Свекровь умело слепила, все что было нужно. Кроме одного. Я так и не смогла ей родить внуков. И постоянно слышала о том, что пора бы пора, а то скоро сорок мне, а я ворон считаю. Будто, не она тогда меня уговаривала всеми правдами и неправдами сделать аборт. А сейчас… Не передать как по этому поводу нервничала. Лёня говорил своим спокойным голосом, не волноваться. Не беспокоиться. Не переживать. Ведь он меня любит.
Ага.
Черт. Хочу закурить. А я ведь бросила черте сколько лет назад. Не вписывались дурные привычки в уклад Архангельских.
Бабушкина квартира находится в старой пятиэтажке. На третьем этаже. Дом без лифта, потому спускаюсь по лестнице. На пролете у большого окна стоит банка с кучей окурков. А на втором этаже чуть не наступаю на чей-то использованный презик. Ну, серьезно? Молодежь херова, вообще уже.
Перехожу через дорогу от дома, здесь небольшая уютная кофейня. Беру черный без сахара и круассан с ветчиной и сыром. Голодная, как собака. И могу есть что хочу. Не думая, что, если вдруг появится пара лишних килограмм, мне могут сделать замечание.
Итак. Следующий шаг? Развод. Выдыхаю и откидываюсь на спинку стула, наблюдая за людьми через большое окно. Нужно начинать сначала. А я смогу? Сама?
Я очень привыкла быть плюсом к одному. Сама по себе ведь я ничего не стою. Лёня и Анель были словно проводниками в нормальную жизнь. Но меня обманули. Мне никто не сообщил, что мужчины полигамны и это норма для семейной жизни. Я жила в счастливом неведении, что моя семья -моя крепость. Интересно сколько раз Лёня был полигамен в нашей жизни? А что, если все время? Каждый год из восемнадцати? Что тогда?
Глотаю горькую и крепкую жидкость. С каждым глотком становится лучше. Я действительно развожусь. Это так странно. Я никогда не смогу жить с тем, у кого будет ребенок от другой. Бах! Самый больной удар под дых! Я бы многое могла проглотить простить и понять, как привыкла делать. Но не это. Верность. Мне нужна была только она.
Выдох-вдох.
Может поэтому мы почти перестали спать? Только в дни овуляции и то больше механически. Ну, куда мне до малолетки с ее телом-то и мордашкой. Блин. Как разводятся -то? Через госуслуги? Или нужно самой в ЗАГС?
Задумчиво смотрю на серые дома вокруг. В одном открыли магазин с одеждой. В другом парикмахерская. А в том продуктовый. Интересно, бабушка посещала хоть что-то из этого? Интересно, она скучала по мне или выдохнула с облегчением, когда со мной ушел и ворох проблем? Это же была моя бабушка, конечно, она огорчилась, но на людях этого не показывала. Ох. Как бы мне хотелось, чтобы она была жива. Чтобы я вымаливала бы прощение, чтобы ощутить её теплые руки у себя на голове, когда гладила мои волосы…Но ничего нельзя повернуть назад. Если бы, да кабы…