Сегодня вот с утра сказал, что у него вроде некоторые дела в городе, и уехал. Это было утром, а я практически спала. Но это хорошо. Мне нужно было время собраться. Правильно подобрать мейкап и одежду. Разводиться нужно, как минимум, красивой.
На машине до центра, на удивление, доезжаю быстро. Поэтому позволяю себе сесть на скамейку напротив любимой булочной. Кушать не хочется, хотя и маковой росинки с утра во рту не было. Почему-то нервничаю и хочу просто выдохнуть. Но это ведь то, что действительно хочу. Я больше не Архангельская — это чётко осознаю. Я больше не жена. Я теперь самостоятельная боевая единица, которая может надрать задницу всему свету. Да. Надрать всему и вся. Больше меня никто не обидит. Да.
— Добрый день. Какая приятная и неожиданная встреча.
Поднимаю взгляд на высокого и статного мужчину. Чёрт побери, как он меня постоянно здесь ловит?
— Или не сильно неожиданная? — щурюсь от солнечных лучей, прорывающихся сквозь деревья. — Добрый день, Борис.
— Можно? — указывает на лавочку.
— Пожалуйста. Через пять минут я всё равно освобожу её полностью.
— Могу угостить тебя кофе? — мужчина садится, погружая всё пространство в свой дорогой парфюм. Но это не тот запах, от которого мне кружит голову.
— Спасибо, я попила дома, у меня очень вкусный, — вру. Ну что, попила. Благодаря Мите у меня реально вкусный кофе дома.
— Может, тогда ты меня угостишь своим кофе?
По-по-по. И на фиг я здесь вообще расселась-то?
— Борис, спасибо за все знаки внимания — и за вкусности там, и за цветы, — но у меня развод. Вот прям сейчас, через… — смотрю на часы, — сорок минут. Я хочу этот день провести с собой. А все последующие — с человеком, который мне безумно нравится. Я не могу угостить тебя кофе. Потому что между нами быть ничего не может. Извини.
Встаю со скамейки и поправляю ремень на плаще. Борис не сводит с меня своего ярко-синего взгляда. Красивый мужчина, и где-то даже жалко, что мне нечего ему предложить. Но история Золушки — больше не моя сказка.
— Ты же понимаешь, что я не привык к отказам?
— Ну, — слегка пожимаю плечами, — ты не привыкай. Смирись. Прощай.
— До свидания, Оксана.
Лёню с Аннет замечаю сразу — на подходе к зданию суда. Ну, естественно: как на развод — и без мамы-то? Надо было и мне группу поддержки с собой взять. Дашку хоть попросить — чёт я даже и не подумала. Увидев меня, женщина сморщилась, словно ей под нос сунули прокисшее молоко. Ну, я тоже, так-то, не то чтобы рада. Замедляюсь у угла здания, не зная: сейчас идти и пройти мимо них или лучше попозже, за ними, чтоб не пересекаться. Лёня касается маминого плеча, что-то тихо говорит и направляется ко мне.
— Привет, — говорит мой бывший супруг. Ну-у-у, надо признать, Тарас постарался на славу. Должно быть, в тот день всё выглядело хуже. Сейчас у него огромный уже жёлтый синяк под глазом.
— Привет, пират, — отзываюсь. Брови мужчины хмурятся.
— А-а, да уж, — доходит до него, и касается своего глаза. — Прилетело мне знатно. Как ты от меня ушла, посыпались на меня беды.
— Может, я ещё виновата и в том, что Вероника вот-вот родит от тебя?
— Я ж тебя не виню, — примирительно проговаривает. Чешет затылок. Смотрит в сторону. — Слушай, Ксю, давай плюнем, а? Ну, мы с тобой восемнадцать лет вместе. Может, заберёшь заявление? Меня на работе повышают. Через неделю отпуск. Слетаем куда-нибудь, проветримся, отдохнём. Забудем всё, что было до. Начнём с чистого листа.
Давно он меня так не называл. Да. Поначалу берег. Пылинки сдувал. А потом стал относиться как к красивому аксессуару, «правильной» жене. А мне так надоело быть правильной — особенно после того, как я стала собой.
— Лёнь. Пора нам друг друга просто отпустить. Я тебя поздравляю с повышением и желаю хорошо провести отпуск. Но больше частью твоей жизни я быть не хочу. Отпусти меня, Архангельский.
— Я не дам развод, — говорит серьёзно. — Нам дадут три месяца на примирение, и я сделаю всё, чтобы вернуть свою жену. Ясно тебе?
Сказать, что я охуе… ошеломлена? Ничего не сказать. Хлопаю ресницами — того гляди сейчас полечу.