А потом слышу шорох и поворачиваюсь. Из-за угла выходит Митя. Митя? Что он тут делает? А он прислоняется к стенке и смотрит на моего бывшего супруга. Долго. Архангельский тоже с удивлением рассматривает парня.
— Митя, ты что тут делаешь? — не могу скрыть радости даже за удивлением. Ну, я теперь, оказывается, ему всегда рада. Ладно. Так всегда было, но признаваться стала себе в этом только сейчас.
— Оксана, кто это? — хмурит брови мой бывший.
— Дмитрий. А… — Митя указывает на Архангельского и смотрит на меня, — Леонид?
Киваю. Митя отстраняется от стенки и подходит к Лёне. Вижу, как на заднем фоне Аннет спешно направляется к нам. Но мой любовник-сосед хватает ворот пальто Лёни и приближает к себе. Тот бледнеет и замирает. Ну, потому что Митя производит впечатление — без преувеличения.
— Никаких трёх месяцев. Полное принятие и согласие. Ясно, Леонид? А иначе то, что с тобой Буравин сделал, сказкой покажется.
— Ой! Что творится! Помогите, люди! Сына бьют! — кричит бывшая свекровь. — Средь бела дня! Что за варвары! Ты чего, рот разинула? Убери своего кобеля! А ну отошёл, отошёл! — и как давай колотить по Мите. Я уже было подрываюсь к ней, чтоб оттащить, но Митька отпускает моего бывшего, к которому сразу припадает Аннет с причитаниями. Лёня отталкивает мать и смотрит на меня с… ненавистью? Серьёзно?
— Вот так? — спрашивает дрогнувшим голосом. — Ты со мной вот так, да? С ним? С ним? Чуть больше месяца — и уже? С ним?
— Я тебе говорила, сыночек…
— С ним?! — повышает тон Лёня. А я просто устаю оху… удивляться. Да.
Митя шумно выдыхает и поворачивается ко мне. Поднимаю голову. Словно эти двое исчезли, а не стоят в двух метрах от нас. Сразу же тону в этом тёплом взгляде. Так он смотрит только на меня. И от этого — реальный снос, будто мне снова восемнадцать, и всё впервые.
— Ты в порядке?
— Угу, — отвечаю.
— Пошли, сделаем это, — подаёт мне руку. Я беру его тёплую ладонь, и мы проходим мимо зло сопящего Лёни и его чуть ли не дымящей от злости мамы.
— Рассматривается гражданское дело по иску Оксаны Архангельской к Леониду Архангельскому о расторжении брака…
Это небольшой зал, с длинным столом, за которым сидит судья — мужчина в возрасте и с широкими седыми бровями. Перед ним — два стула: для истца (меня) и ответчика (Лёни).
— Стороны уведомлены? Присутствуют? Согласны ли на расторжение брака? — судья нас строго осматривает.
— Согласна.
Лёня смотрит на меня. Затем — на свои руки, раздумывая дольше, чем нужно. Потом выдыхает и качает головой, прикрывая глаза.
— Согласен.
Потом задают вопросы по имуществу, детям и далее. И затем звучат заключительные слова:
— Брак между Оксаной Архангельской и Леонидом Архангельским расторгнуть. Решение вступает в силу через месяц. Получите копию в канцелярии. Желаю вам мира в будущем.
И вот и всё.
Я оборачиваюсь и смотрю на Митю. Он мне улыбается, и я даже не замечаю, как, ворча себе что-то под нос, уходит моё прошлое — Лёня и Аннет, — оставляя меня с моим кайфовым настоящим.
Мы не спеша идём по парку, за руку. И мне так светло и хорошо.
— Я обалдела, когда тебя увидела, — признаюсь.
— Я бы никогда тебя не оставил одну. И утром тебе говорил, что приду. Ты разве не слышала?
— Утром? После секса, — понижаю голос, — я бы не услышала ничего, если бы ты даже сказал в граммофон. Я просто вырубилась, уже извини, утро — не моё любимое время…
— Да? А мне отвечала — когда и где.
— Это заводские настройки, они автоматические, — отзываюсь, а Митя хмыкает, тянет за руку в свои объятья и целует меня — прямо посреди парка. И так целует — дыхания не хватает, да и, кажется, смогу и без него.
— Мне нравятся твои… настройки, — говорит, и я тону в его взгляде. Никогда не ощущала в одном человеке одновременно столько силы и нежности.
— А ещё что?
— Всё, — не думает и секунды.
— Ну, наверное, ты тогда будешь по мне скучать, — отвожу взгляд.
— А куда ты собралась?
— Я никуда. Ты собрался.
— Да? — удивлённо вскидывает брови и чуть склоняет голову. — А я куда собрался?
— А то ты не знаешь.
— Ну-ка?
— Ты же продаёшь квартиру?