Она уселась на край перевернутой вагонетки и смотрела вдаль в сторону юга, в вечерние сумерки, на сотни миль, как будто могла полететь над Овахомо Начурал Бридж, над Гранд Галч, Мали Пойнт к реке Сан-Хуан, мимо Орган Рок, Монумент Веллей, вулканической громады Ага — Талан, над Монумент Анворп и за грядой видимого мира в Кайенту, «Холидей Инн», где снаряженный голубой джип все еще ждет.
24. Побег разрушителя
Хейдьюк съел банку бразильской солонины, консервант и все остальное (эти фашисты делали замечательную солонину), съел две полные банки ананасов на десерт. Немного передохнув, он запаковал остальные банки в ящик, который спрятал в запас провианта.
Он разобрал бензопилу, смазал все части, завернул ее в чехол из толстой ткани и положил вместе с едой. Он накрыл запас продуктов землей, валунами и кусками древесины; при свете звезд такая маскировка казалась достаточной. Оставшееся перекочевало в его рюкзак.
Он надел шапку и посмотрел на звезды. Ковш Большой Медведицы был с этой точки перевернут, было около часа ночи. Хейдьюк пошел по откосу чуть ниже кромки и направился севернее через поля в сторону огней Кайенты.
Он чувствовал себя неплохо. Его груз казался не таким уж тяжелым после нагрузки последних дней, ноги были в форме, сердце и голова наполнялись приятным чувством успеха. Он неплохо поработал, несмотря на собак, лаявших из каждого свинарника, полицейский контрольный пункт на хайвэе южнее кайентской развязки, заставивший его сделать крюк. В час ожидания рассвета он достиг комплекса с мотелем, заправкой и магазином возле развязки. Спрятав свой рюкзак в кустах, ибо нет ничего более подозрительного для глаз горожан чем бородатый мужик, белый или краснокожий, пешком с рюкзаком за плечами, он вышел к паркингу возле Холидей Инн. Джип был все еще здесь, со спрятанными ключами и запиской:
«Сэм, я ждала тебя целых три дня. Пришли Святые Последнего дня и мы поехали забрать его светлость в международный аэропорт Мексикан Хат. Будем ждать тебя в Плаза, как договаривались. Пожалуйста, поторопись, а то я не люблю ждать. Хватит валять дурака. И помоги облагородить Америку — прими ванну.
Твой друг и советник
Тельма.»
Никого вокруг не было, кроме нескольких местных, прошедших мимо бетонной стены, опорожняя бутылки здесь же. Хейдьюк завел свой джип, откопал свой груз и порулил на север через Кайенту к реке Сан-Хуан и деревни Мексикан Хат. Солнце встало, когда он переезжал мост. В Юте, в краю сумасшедших каньонов, он чувствовал себя спокойнее, лучше и по-домашнему. Здорово было снова оказаться в старой доброй стране Сан Хуан.
Он заметил, что кафе открылось, и несмотря на то, что он должен был по возможности избегать городов и асфальтовых дорог, он остановился. Хейдьюк истосковался по кофе и нормальному завтраку с яйцами и ветчиной. Пять дней одного лишь изюма, орехов, подсолнухов и шоколада, сплошного сухого молока, арахисового масла и консервированной солонины, довели его до такого состояния.
Он припарковал джип за два квартала от кафе, за въездом Снежной Королевы (закрытого до полудня), прошел назад и уселся на табурет за стойкой. Прыщавая индейская девушка с раскосым лицом монгольской кинозвезды приняла у него заказ. Он прошел в туалет умыться и попытаться смягчить непослушную шевелюру.
Облегчаясь, он читал надписи на стенах. О чем пишут люди: «Свободная любовь ценится вернее», «Освободим женщин сегодня ночью», на потолке он прочитал: «Чего ты ищешь здесь, придурок? Ты льешь себе на туфли».
Хейдьюк вернулся в зал и обнаружил две широкие спины в ковбойских рубахах, сидящих рядом с его кофе и завтраком. Две серебристо-серых ковбойских шляпы и два широких важных зада в габардине. Он моментально заметил тот тип мужчин, которые носят галстуки и стреляют уток, едят сосиски по-венски из банок на рыбалке. Тип людей из народа, сделавших Америку такой, какая она сейчас.
— Доброе утро! — сказал Хейдьюк, садясь и глядя себе в тарелку. Широкая пола шляпы приподнялось, открыв верхнюю часть лица, опасную часть (красные глаза посмотрели на него устало в треснутое зеркало в уборной.) Он уселся, хотя в этот момент понял, что совершил серьезную ошибку. Уголком левого глаза он увидел ярко-желтый «Блейзер», который стоял возле кафе, на водительской двери он разглядел знак официальной службы. Он был более усталым, чем ожидал. Импульсы в его мозгу давали сбои или вообще отсутствовали. Его рефлексы не реагировали. Он знал, что он устал, но не знал, что слишком устал, чтобы видеть.