— Убираемся отсюда, — говорит он.
Наконец они услышали шум погони.
Смит рулил, Хейдьюк смотрел назад. Он видел пламя, светло-желтое на солнце, темно-оранжевое в тени скалы, и фиолетовую полосу дыма от горящего перекати-поля, поднимающуюся к небу. По ту сторону огня приближались четыре автомобиля погони. Тормозят, — безусловно, остановятся — ибо кто же будет настолько сумасшедшим, чтобы повести новехонький, сияющий Блейзер за 6500 долларов, полностью оборудованный всеми дополнительными аксессуарами (сверхмощное сцепление вспомогательный топливный бак магнитофон шины со стальным ободом двойные фары набор запчастей альтиметр тахометр наклономер лебедка двухстороннее радио штыревая антенна и прочая, и прочая) через стену огня в погоне за злоумышленниками в старом пикапе, основываясь не более чем на показаниях случайных свидетелей?
Епископ Лав, вот кто. Дж. Дадли Лав, Епископ Блендинга, Капитан Команды Розыска и Спасения.
Вот он приближается, проскакивая через объятые пламенем ворота, нисколько не повредив свой Блейзер. Но фонтан искр от падения балки заставил второго водителя притормозить на секунду; он повернул на восток, вдоль ограды, пытаясь обойти пламя с фланга. За ним последовали и все остальные.
— Все равно догоняют.
— Я их вижу. Смит сильнее выжимает газ, но дорога слишком тяжела и не позволяет увеличить скорость. — Мы их опережаем хоть немного?
— Всех, кроме первого.
— Что теперь?
— Выпусти меня, Смит, оставь меня вон за тем камнем, видишь, впереди. Я продырявлю ихние шины из своей вот этой маленькой пукалки и буду удирать, как черт. Встретимся в Хенксвилле или другом каком симпатичном месте.
— Дай подумать.
— Еще банку пива?
— Я пытаюсь думать, Джордж, дай подумать. Там вон впереди дорога к старой шахте, ведет на запад, и может, прямо на вершину горы. Точно не знаю. Если нет, мы пропали. Если да, они запросто потеряют нас в лесу там, наверху. Но если нет — мы пропали.
Хейдьюк оглядывается назад. — Они нас догоняют. Если мы не уберемся с этой дороги — мы пропали. Он открыл еще одну банку пива.
— Тогда попробуем поехать другим путем.
За следующим поворотом между скал, там впереди, они отчетливо увидели развилку, — там дорога расходилась на две: направо, вся в камнях и рытвинах, выбоинах и буграх, — это была главная дорога, так сказать, магистральная, и налево — еще похуже, совершенно заброшенная.
— Вот она, говорит Смит и сворачивает резко влево.
Хейдьюк пролил пиво себе на колени. — О, черт, я уже пьян, и я точно хочу извиниться за всю эту халепу, в которую я тебя затащил, Капитан Смит, а то бы это был прекрасный мирный день, если б не я, и если ты сейчас остановишь эту чертову колымагу на минуту, чтоб я сошел, то я уж позабочусь, — Хейдьюк помахал своим магнумом, — об этом твоем любвеобильном епископе.
— Осторожней с этой клятой пушкой, Джордж. У нас и так проблема на руках.
— Ты абсолютно прав. Хейдьюк опустил свой револьвер обратно в кобуру.
Тем временем их грузовик вставал на дыбы, взбрыкивал и трясся на низкой передаче 5 миль/час по этой древней дороге на запад, такой же, пожалуй, старой, как и Федеральный закон о разработке полезных ископаемых от 1872 года. Она вела к многочисленным разработкам на оползневом делювиальном откосе, среди каменных осыпей и валунов у подножья стены плато. Пейзаж был величественный, как всегда, но их положение — открытым и неверным. Враг был всего в нескольких милях позади, наверстывая этот разрыв. Подгоняемый яростью, которая еще усиливалась пренебрежением этих задниц, и обожженными боками машин, и иссушенными мошонками дифференциалов, Враг скоро обогнет последний поворот и увидит их — Смита и Хейдьюка Инк. — медленно ползущих, как жуки, по этой немыслимой дороге, быть может, ведущей их к выходу.