Однако она ошибалась. Это была еще не самая высшая точка кульминации. Внезапно самый центр моста поднялся, словно проткнутый снизу, и разломился надвое зубчатым продольным зигзагом. Через эту нелепую трещину, изломанную, как молния, стремительно вырвалось в небо полотнище красного огня, сопровождаемое звуком оглушительного кашля. Это был громовой, потрясающий грохот огромного взрыва, от которого содрогнулись песчаниковые стены каньона. Мост раскрылся, как цветок, его отдельные части уже не соединяла никакая материальная связь. Фрагменты, куски и секции начали складываться, оседать, ослабевая, проваливаться и падать в бездну. Брошенные предметы, освобожденные от всяких связей, — золоченые ножницы, разводной гаечный ключ, пара пустых Кадиллаков, — начали скользить по устрашающе крутому уклону провалившейся внезапно автодороги, запустили себя, медленно поворачиваясь, в пространство. Потребовалось немало времени, пока они долетели до дна каньона, и когда, наконец, они грохнулись на камни и воду далеко внизу, звук удара, долетевший значительно позже, был едва услышан даже самыми внимательными.
Моста не было. Покореженные обломки, укрепленные в скальном основании, болтались по обе стороны каньона, как беспомощные пальцы, по направлению друг к другу, словно желая, но не имея воли дотянуться. Когда плотный султан пыли после катастрофы поднялся к небу, перевалив через край каньона, плиты асфальта и цемента, куски и клочья стали, арматурные прутья все еще продолжали падать, двигаясь в противоположном направлении — с неба на землю, — падая на семь сотен футов вниз, разбрызгивая воду, оскверняя реку, но не ускоряя ее движения.
По ту сторону каньона, где находится штат Юта, губернатор, генеральный подрядчик строительства автодороги и два высших чина Департамента госбезопасности пробирались через толпу к своим чудом сохранившимся лимузинам. Разъяренные, с каменными лицами, они совещались на ходу.
— Это — их последняя выходка, губернатор, обещаю Вам.
— Кажется, я уже слышал это обещание и раньше, Крамбо.
— Мне прежде не приходилось лично присутствовать при этом, сэр.
— Итак, что же ты предпринимаешь сейчас?
— Мы у них на хвосте, сэр. Мы хорошо представляем себе, кто они такие, как они действуют, и какой следующий шаг они планируют.
— Но не где они сейчас.
— Нет сэр, пока еще нет. Но мы уже близко.
— И какого же черта они планируют в следующий раз?
— Вы мне не поверите.
— А ты все же попробуй.
Полковник Крамбо указал пальцем прямо на восток. Указывая на эту штуку.
— Плотину?
— Да, сэр.
— Не может быть.
— Да, сэр, у нас есть веские основания.
— Не плотину Глен Каньона!
— Я ж говорил, что это звучит дико. Но именно это они планируют.
А в это время высоко в небе одинокий гриф поднимался ленивыми кругами все выше и выше, созерцая мирную картину внизу. Он смотрит вниз на совершенную линию плотины. Он видит ниже нее живое течение реки, а выше — голубое водохранилище, по безмятежной поверхности которого снуют, как водяные жуки, прогулочные катера. Вот сейчас он видит пару воднолыжников — их буксирные тросы провисли и вот-вот исчезнут под водой. Он видит вспышки солнечных бликов на металле и стекле бесконечной череды чадящих автомашин, плотно забивших дорогу, медленно ползущих по домам в Кенеб, Пейдж, Тьюба-сити, Пенгвич и далее. Он замечает вскользь темное ущелье главного каньона, разбросанные остатки моста, высокий желтый столб дыма и пыли, все еще поднимающийся, очень медленно, из глубин пропасти.
Как одинокий дымовой сигнал, как безмолвный символ бедствия, как один огромный, беззвучный, но поражающий воображение восклицательный знак, означающий — диво! — султан пыли повис на бесплодной равниной, указывая вверх, на небеса, и вниз, на картину гигантского разлома, потерю связей, на место, где разлепилось не только пространство, но и само время, разлепилось, разорвалось, прервалось, разорвалось, вырвалось. И затем оборвалось.
Под взглядом грифа, означающим ничего — ничего съестного. Под этим самым острым взглядом, догорало последнее мерцание плазмы там, далеко на западе, далеко за пределами значимости и этой пыли, и голубизны, равным образом…
1. Истоки I: А. К. Сарвис, доктор медицины
Доктор Сарвис, с пятнистой лысиной и свирепым видом, грозный и благородный, как Сибелиус, ехал ночью по своим обычным делам, осуществляя свой проект благоустройства окрестностей путем сжигания рекламных щитов вдоль федеральной автодороги США 66, чтобы затем ретироваться по автобану, соединяющему два штата этой сверхдержавы. Его метод был прост, хирургически точен. Из пятилитровой канистры он обливал бензином стойки и всю опорную конструкцию намеченной цели, а затем зажигал спичку. Каждый должен иметь свое хобби.