— Как же вы нетерпеливы, грубиян!
Заело гада.
— Из-за вас все сорвется! Полковник не возражает, весьма благоволит к нам… Но вот так, с бухты-барахты… Он упрется, и тогда конец!..
— Ну же, всего-навсего задаточек!.. Не могу больше ходить в этих вонючих обносках… Да вы сами посмотрите, на кого я похож… Глядеть тошно! Просто страшилище!.. Мыслимое ли дело в таком-то доме?.. Вы же сами меня предостерегали: «Приличия, Фердинанд, приличия!» А барышня? Что она-то о нас думает?.. Приличия!.. Подзаборники в доме! Один вырядился под китайца, другой в отрепьях. Хороши!.. Где я только не спал, вам ли не знать? Мне на люди уже показаться нельзя!..
— Значит, вас интересует барышня? Так-так!
— Вас это не касается, пакостник!..
— Значит, у нашего хитреца на нее стоит!
— Стоит… А вы что, видели?
Сует свой нос, куда не просят.
— Да, но военное ведомство, Вуярд… Вы что, не слышали?..
Снова здорово.
— Заказ у нас в кармане, можете не сомневаться!
Брехня, опять его понесло… А мне нужны были мои двенадцать фунтов, чтобы прифрантиться… Знать я ничего не хотел, вынь да положь! Другого разговора не будет!..
— У полковника есть кое-какие мысли.
— А у кого их нет? Клали мы на его мысли с прибором! Ох, и злил он меня!
— Да мыслей везде — хоть пруд пруди, а меня заботят туфли и твидовый костюм!
Я гнул свое: двенадцать фунтов… двенадцать… задаток… задаточек…
Уперся — не своротишь.
А он мне эдак самодовольно:
— Так вас любовь лишила покоя? Влюблен, как Ромео?
— Идите вы с вашей любовью!.. Туфли разлезаются, штаны на заднице протерлись до дыр! Это вы понять в состоянии, старый пень?
— На что вы собираетесь употребить эти деньги?
— Оденусь, Учитель! Роскошно оденусь! Чтобы вы не стыдились меня! Хочу ослепить вас!
— У вас, верно, жар! Ну конечно, жар! На все у него находилось объяснение.
— Надоело ходить оборванцем!
— Так зайдите ко мне… попросите у папочки красивое платье!.. Из моего гардероба! Чудное платье в цветочек, я вам одолжу!..
— Хватит и одного китайца!
— Ваше нетерпение погубит нас! В два счета, имейте в виду!.. Это глупость, дикость!.. Вы лишаете нас всех шансов! Потерпите же до понедельника… Я успею… На будущей неделе… Да что я! Сегодня же вечером и поговорю… Лучше сказать не могу… По-французски это так сложно… Сшибу у него башлей врасплох! Ой-ей-ей!
Мученик.
— Нет уж! Не собираюсь ждать! Катитесь вы знаете куда? Я сматываюсь.
Вот так, со мной не поладишь!..
Он уставился на меня так, что вот-вот глаза лопнут. Мое решение ошеломило его.
— Да, да! Я не отступлюсь!.. Шесть фунтов! Шесть фунтов на бочку!..
Я сделал ему скидку на шесть фунтов наличных.
— Шесть фунтов. Идет или нет? Он еще крутит носом, упирается.
— Завтра, завтра! Завтра утром!..
— Ни за что! Сейчас, и без никаких!
Он понимал, что не прав. Вывернул наизнанку карманы, вывернул платье. Ни единого медяка. Обследовал подкладки. Ни шиша.
А я прикидывал расходы. Приличный костюм?.. Не меньше трех-четырех фунтов. Какой-нибудь плащишко — двенадцать шиллингов… Не до изысков, только нужное позарез, в чем не совестно на людях показаться. О шузах позднее потолкуем.
Он удивлен:
— Вчера вы были вполне довольны, ни на что не жаловались!
— А вот сегодня иначе!
— Ох, уж эта молодежь! Прихотлива… переменчива…
Он пыхтит, бурчит, снова обыскивает свое платье… Хлопает себя по лбу, задумывается, бросает взгляд на шкаф, на полки… На них всякая ерунда, шеренга пузырьков… Тут он мне говорит:
— Подайте-ка мне вон тот… Большой, блестящий… Подаю. Увесистый.
— Теперь — проваливай. Катись…
Он засовывает мне пузырек глубоко в карман.
— На, держи! Поскорее убирайся. Это то, что тебе нужно. Я гляжу на него.
— Загляни на Лейн в Петтикоут. Знаешь этот рынок?
Я знал.
— Это ртуть для градусников… Выручишь по меньшей мере семь-восемь фунтов… Гляди, чтобы не надули!.. Чистейшая! Высший сорт! Гляди в оба!..