— От фронта вы отвертелись, дорогой Состен, — заметил я, — ну, так теперь покажите, на что способны!.. Вам теперь спасать Англию, Францию, Соединенные Штаты!.. Доставьте удовольствие вашему полковнику… он вам благоволит… обращается как с ровней!..
Я-то имел в виду моего полковника, знаменитого кентавра де Антре. Уж как я ему служил в четырнадцатом кирасирском!.. Предан был душою и телом… ни на шаг от него… хотя бы и в самом пушечном жерле! Ни секунды колебания!.. Сам бы попробовал! На войне нужны герои… По сути — фантазер Состен, сам того не подозревая, завербовался в действующую армию по ученой части противогазников!.. Это я ему уже подкидывал ради смеха…
Только мои хаханьки совсем его не веселили… Насупился, замкнулся, бросал на меня косые взгляды… Упрямый, несговорчивый, ворчливый. Довольно с него кутерьмы, ему — чтобы тишина и покой… Это попахивало уже катастрофой. Если он и впрямь выйдет из игры?.. Я малость струхнул. Глядел на него с кровати — прямо напротив устроился. Может, я — того, переусердствовал?.. Тем более, он едва глазки продрал… Может, он еще не вполне очухался?.. Может, я его некстати разбудил!.. В общем, ругал я себя. О, постучали!.. Камердинер… обед по всей форме… Входите, дружище!.. Грудящиеся стопками на блюдцах пирожные наподобие савойских, эклеры, варенье, сэндвичи, яйца всмятку… Гляди-ка, сразу дед взбодрился, и глазки заблестели! Давится слюною, пускает пузыри… Какие гастрономические роскошества!.. Сразу забыл свои печали — подавайте весь поднос ему в постель! Набрасывается на сэндвичи, точно сутки не ел, сооружает себе умопомрачительные кушанья, намазывая масло слоем в три пальца толщиной, а поверх еще мармеладом. Ясное дело, весь перепачкался, с губ капает, простыни испятнаны… Свинья-свиньей!.. Я делаю ему замечание, мол, челядь станет нас презирать, а этот обжора знай посмеивается! Наслаждается своей обжираловкой, упивается. Дергается, ерзает от восторга. Божественно!.. И мысли у него сразу появились, мысли просто кипят… Вот оно!.. Хватается за голову.
— Внемлите, юноша! — взывает он ко мне. — Озарение!.. Сверкнуло!.. Держите меня за руку… О, я вижу, где это находится!..
— Где находится что?..
Черта с два! Он позабыл, чтоб ему пусто было!.. Выскочило, видите ли!.. Молчит как рыба… Проклятье!..
— Нет, нет, погоди!.. Да!.. Да!.. В большом чемодане!.. Нет, в комоде!.. Под пудреницей моей супруги!..
Называет еще какие-то места… Ненадежная у него система! То ему одно, то другое видится… Совсем он растерялся, задыхается, отдувается… Сколько мучений, сколько усилий — смотреть больно, просто сердце разрывается!.. Он пытается воскресить в памяти видение, стискивает голову руками… Страдает невыразимо. Я никак не мог сообразить, что он ищет…
— О, черт! «Вега»! «Вега Стансов»!.. Как же я мог забыть?.. Так вот, проказник, она осталась в Ротерхайте!.. Не помните? У Пепе!.. Толстая книга. Не дошло?.. Никогда не видели?
Так вот из-за чего страсти разгорелись! Обалдеть можно!.. Снова он дурью мается. Очередной заскок с «Вегой»… Старая песня: новые возможности… индусы… непростительно нам… Так распалился, что всю вывеску мне заплевал! Вынь да положь ему «Вегу»!..