— Да проснитесь! Проснитесь же! — Теперь уж он теребил меня. — «Книга Знаков», «Вега», молодой человек!
В горячечном возбуждении он обзывал меня бранными словами:
— Вертопрах! Безмозглая голова!.. Ничего не соображаете?.. Да мы и двух минут не выдержим отравляющих газов!..
Не выдержим?.. Мы?.. Почему мы?.. Газы-то для него одного!
— Только не я! Для меня ни секунды! Слышишь, дед? Ни секунды!..
Он побледнел. Стоило помянуть газы, как страх вновь обуял его.
— Дрейфите, Состен! Тут-то я не ошибался.
— Ах, дрейфлю?.. Несчастный! Я ему о чем толкую? Он кипел от негодования.
— Что вы станете делать с цианистым калием?.. А с арсинами?.. А с аэрозолями?..
Он просто вне себя из-за одного замечания! Уж ему-то известны всякие разновидности… всевозможные химические ужасы… разные газовые напасти…
— А перолы? — продолжает он перечислять. — А ксилины?.. И продолжает в таком духе в течение доброй четверти часа. Описывает неисчислимые страдания… все, что вдыхается с воздухом и губит людей. Перечень, надо сказать, жутковатый… Я скалюсь, дурак дураком, ничего не могу с собой поделать, а он только еще больше заводится… Я ему на нервы действую, он готов на куски меня разорвать…
— Вот, глядите! Ваша требуха! — показывает он. — Глядите! Ваша чертова требуха!
Я — его личный враг… Крысеныш! Гнида!..
Он раздавливает кусочки жареного мяса в большом судке.
— Вот ваши глаза! Ваши чудные ласковые глаза!.. Показывает их мне… Съежившиеся в черносливины, приобретшие под действием газов сходство с комочками кала…
— С этим и околеете… в копченом виде!..
Ему хочется отбить мне аппетит, а я знай посмеиваюсь — ему ни за что не напугать меня… Я издеваюсь:
— Так, значит, конец, дорогой Состен?.. Капут?.. Капут?.. Финиш?..
Ух, как он вскинулся!.. За кого же я его принимаю, любопытно знать?.. За слабачка?.. Какой вздор!.. Он возмущен. Конец слезам, конец причитаниям… Это я — мокрая курица, трусливый заяц, жалкий человечишко!.. Он мечет громы и молнии… Уж он поднимет мой боевой дух!..
— Жалкий бездельник, есть ли в вас хотя бы вера?
— Вера во что?..
На что это он намекает? Он со вздохом пожимает плечами. Ах, если бы я появился раньше! Какая жалость! Я успел бы научиться хотя бы немного читать по складам… по складам!
Читать по складам?.. По складам?.. Что за чушь!.. Чего ему теперь нужно от меня?
— Я лежал в больнице, господин де Состен! Несчастный, раненый, залечивал свои раны… А до войны я работал, извиняюсь за выражение, мальчиком у торговцев шелком… получал от двадцати пяти до тридцати пяти франков в месяц… а потом стал, с вашего позволения, господин Сахарыч, ротным командиром в шестнадцатом полку… Мне никогда не было нужды читать по складам!..
— Полноте, полноте!.. Горячая голова!
Я раздражаю его… Он считает, что я дурно воспитан… Корчит рожу. Рожа у него скорого приготовления, раз — и пожалуйте кушать!.. Ох, не люблю я эту рожу, это мерзкое кривляние!..
— Стройте, стройте рожу! И вот что я еще вам скажу, чтобы у вас никаких сомнений не оставалось: экспериментами занимаетесь вы, господин Мармеладыч, а не я!.. Повторяю, не я!.. Я — внеконкурсный участник, может, вы забыли? И точка!.. Сколько раз можно говорить? Вега… вера… Да чихать я хотел!.. Слышите? Я всегда говорю правду, прошу не забывать!..
Четко и ясно.
— С вами невозможно говорить, — слышу в ответ. — Вы влюблены!..
Так и влепил, глазом не моргнув.
— Ну, так что из того, старый дурень?
— Страсть делает человека нетерпимым!
— Влюблен! Идите вы, фуфло!.. Какое ваше дело?.. Я без проволочек возвращаю его к существу дела:
— Меня наняли для путешествия, для поисков китайского сокровища, и точка! Ни для чего другого! Не для сования носа в чужие дела… Я согласен ездить по Тибету на ваших клячах, укладывать ваши пожитки, подвергаться любым опасностям, но не дышать этой вашей пакостью… Я перенес четыре операции и не хочу снова лежать под наркозом!.. Не согласен, чтобы на мне ставили опыты!..
Он обводит меня внимательным взглядом… Очень, очень я его огорчил!.. Голос мой тверд. Таки поймал я его на вранье!..
— Так что делать с вашей «Вегой»?.. Он хватает меня за руки:
— Вы мне друг?.. Опять двадцать пять!..
— Разумеется, что за вопрос?..
— Я действительно могу вам довериться?..
— Валяйте, чего там!..
Он еще крепче сжимает мне руки, мнет их, тискает… просто весь трясется:
— Дитя мое, не теряйте ни минуты! Спешите! Летите!..