– Думаю, что Игнат прав. Дело простое, мы с Лешкой одни справимся. Ну, а ты просто подстрахуй нас.
Лешка крутанул барабан «Нагана» и сунул его за ремень брюк.
– Говоришь, что квартира на втором этаже? – переспросил Игната Симаков.
– Да, как поднимешься на второй этаж, сразу налево.
– Тогда мы пошли, – ответил Симаков, открывая дверь машины.
– Петр! Постарайся без шума, – назидательным тоном произнес Корнилов.
Симаков улыбнулся. Он уже мысленно представил, как он войдет в квартиру, как от страха забьется в угол хозяйка, как беспрекословно хозяин поставит перед ними чемоданы с товаром…
Бабаев легко вбежал на второй этаж и, убедившись, что он пуст, махнул рукой Петру. Симаков сжал в кармане рукоятку пистолета, не спеша, поднялся и, взглянув на Алексея, направился к двери. Он несколько раз с силой ударил кулаком в дверь и стал ждать ответ.
– Кто там? – послышалось из-за двери. – Кого черти носят?
– Милиция! Открывайте!
Дверь приоткрылась и в образовавшейся щели показалась лицо женщины, голова которой пестрела от большого количества бигудей.
– Чего смотришь! Давай, открывай, – приказал Симаков женщине, – а иначе дверь сломаем!
– А по какому вопросу? – испугано спросила женщина.
– Откройте дверь! – срываясь на крик, произнес Петр и с силой дернул дверь на себя.
Женщина испуганно отскочила в сторону, пропуская в квартиру Симакова и Бабаева. Алексей быстро прикрыл за собой дверь и, достав из-за голенища сапога нож, приставил его к шее женщины.
– Закричишь, сука, зарежу, как курицу! – прошипел он.
Женщина медленно сползла вдоль стены и рухнула на пол, потеряв сознание.
– Посмотри за ней, – приказал Петр Алексею. – Если что, вали ее на «глушняк».
Симаков прошел в комнату и сразу же увидел три коричневых чемодана, которые стояли рядом с шифоньером. Подняв один из них, он положил его на стол и попытался открыть. Замки чемодана были закрыты на ключ. Петр смачно выругался и, достав из кармана нож, быстро вскрыл замки. Он открыл крышку чемодана, который был набит шкурками песца.
«Вот она – «пруха»! – подумал Симаков, прикидывая про себя приблизительную стоимость товара.
В двух следующих чемоданах тоже были меха.
– Леха! Хватай чемоданы! Уходим! – выкрикнул Петр.
Женщина по-прежнему была без сознания. Переступив через нее, они вышли из квартиры. Погрузив чемоданы в машину, они отъехали от дома.
– Что с бабой? – спросил Василий Симакова.
– Она в «отключке».
– Не понял!? – произнес Корнилов. – Вы ее не кончили?
– Нет. А зачем глушить, если она была в «отключке», – ответил Симаков.
– А потому, что она видела тебя – дурака и, наверняка, уже расписала тебя «мусорам». Ты это понял?
В салоне машины повисла тишина, в которой отчетливо слышался скрип зубов Корнилова.
Максимов сидел за столом, составляя план оперативно-розыскных мероприятий по убийству стоматолога, когда ему позвонил дежурный по НКВД.
– Максимов! На выезд! У нас разбой на улице Ухтомского. Кинолог уже в машине.
Павел положил недописанный лист в металлический ящик и, сунув пистолет в карман пиджака, направился к выходу. Эти постоянные выезды на кражи, грабежи и разбои стали в последнее время каким-то обычным явлением и стали до того привычным явлением, что не вызывали уже у него какого-то прежнего волнения. Вот и сейчас, шагая по длинному коридору наркомата, он привычным движением руки перебросил через плечо полевую сумку, в которой находились чистые бланки протоколов допросов и других необходимых документов и аксессуаров, необходимых при осмотре места преступления.
– Максимов! Что ты копаешься? Давай в машину! – крикнул ему Яхин, усаживаясь в кабину фургона.
Павел забрался в фургон и сел на деревянную лавку. Машина несколько раз дернулась, словно тренируясь перед выездом на улицу, а затем, громко чихнув, покатила по улице. Недалеко от его ног лежала немецкая овчарка «Берта» и, положив на лапы свою умную морду, с интересом смотрела на Максимова.
– Ну что, Берта, поработаем, – обратился к ней Павел. – Давай, поймаем этих разбойников!
Собака, словно поняла его обращение к ней, весело замахала хвостом. Ехать пришлось не так долго. Машина несколько раз дернулась и остановилась.
– Вот и приехали, – тихо произнес проводник и, когда дверь фургона приоткрылась, выпрыгнул наружу.
Максимов быстро сориентировался и безошибочно направился к дому, около ворот, которого топтался милиционер.