Александр был невероятно начитан, эрудирован, подкован в вопросах современной геополитики и всемирной истории, открыто ностальгировал по СССР, в любом вопросе отстаивал русскую позицию, всячески поддерживая славянский мир. Имел дар совмещать практически бесконтрольное распивание алкоголя с порядочным образом жизни, напиваясь до чёртиков, контролировал себя и свои действия, никогда не хамил, не матерился, был культурен и добродушен. Курил и после третьей рюмки позволял себе закурить в квартире, не выходя на площадку, чем в будущем очень порадовал братву. Имел семью, которую планировал переселить в Англию, считая, что Литва как государство не выполняет основных функций по защите и обеспечению своих граждан и не в состоянии вести независимую грамотную политику, а поэтому из него нужно бежать в страну, могущую дать тебе и твоим близким работу, социальную защиту и гарантии достойной жизни.
Винить его в непатриотизме не стоит, он рассуждал как здравомыслящий человек, заботящийся о своей семье и детях, которым желал дать всё самое лучшее, а если власти в его родной стране допустили такой массовый отток мозгов и интеллекта, его вины, как и вины других сбежавших, тут нет. Он никогда не употреблял слово «эмиграция»:
– Эмигрируют англичанине в Австралию или Испанию, немцы в Норвегию, ну или американец в Канаду. А люди из наших краёв бегут без оглядки. Бегство от произвола, бездарности и коррупции властей, – рассуждал он, бывало, после пары рюмашек. – Вы только вдумайтесь, что эти сволочи натворили. Такое количество людей по собственной воле, без предоставления выбора покидают свои дома, среду обитания, порывают со своими корнями и бегут сюда, на Запад, потому что всё, что десятилетиями строили наши предки, разрушено, разворовано и предано! Геноцид и преступление против своего народа! – весь раскрасневшись, с выпученными глазами разглагольствовал он.
Имелся у Александра и оппонент в вопросах славянского мира. Это был ещё один из жильцов этой странноватой квартиры, некий Семён Поликарпов. Тучный, вечно чем-то недовольный и проблемный человечек пятидесяти пяти лет от роду, с уже земельного цвета лицом и желтоватыми глазами. В отличие от Александра, он абсолютно не ностальгировал по Союзу, называя СССР империей зла. В вопросах политики, о которой частенько за бутылкой судачил с домочадцами, придерживался исключительно проамериканских взглядов, считая США единственной сверхдержавой, и просто боготворил политику, проводимую ей. Всячески защищал западные ценности и интересы (особенно когда напьётся), соглашаясь с Александром лишь в одном вопросе, а именно: что будущего у Литвы нет и нужно оттуда валить.
Образование имел под стать оппоненту высшее техническое и точно так же, как и последний, оказался ненужным своей родине, чему, впрочем, был несказанно рад, так как давно хотел переселиться куда-нибудь на Запад. Техническое образование прекрасно совместилось с цветочной фабрикой, где он трудился простым уборщиком, и, стоит заметить, трудился не покладая рук. Его в ответ за трудолюбие также ценили, уважали и, главное, хорошо платили. В доме, благодаря работе последнего, постоянно по поводу и без красовались довольно дорогие букеты.
Выпивал Семён, как и остальные сожители, изрядно и частенько, курил много, если не сказать слишком много, и, подпив, точно так же как и Александр, закуривал тут же, не отходя от кассы (то есть в квартире).
Имел большую семью (что-то около семи человек), которую тоже планировал эвакуировать из Литвы при первой возможности. И как бы он ни открещивался от советского прошлого, замашки разговаривать с телевизором (особенно когда по нему транслировали новости), разгадывать в уборной кроссворды и без нужды делать довольно красивые пепельницы из пустых консервных банок он вынес именно оттуда. Но, в отличие от прорусски настроенного Александра, прослыл ярым русофобом.
Ещё одним постояльцем этой весёленькой квартирки являлся сейчас мирно стоящий и переминающийся с ноги на ногу Николай Байтов. В отличие от двух выше представленных, политическую позицию на международной арене выбрал абсолютно нейтральную, говоря иным языком, мало вникал в такие вопросы, всё больше интересуясь технологиями, компьютерами и всем, что с ними связано, и понятно почему. Он имел среднетехническое образование и профессию с очень сложным и длинным названием, состоящим (видимо, для вербовки студентов) аж из семи слов, хотя в народе таких, как он, называли просто «компьютерщик».