Теряя сознание, он хотел выкрикнуть: не надо, Бесси, не делай этого! Но не успел. Он ухнул на кровать, и боль унесла его в черноту.
Глава шестая
Когда врач ушел, Гэс прямо посмотрел в знойные, страстные глаза Бесси и сказал:
- Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
Бесси улыбнулась:
- Мистер Красавец, тебе еще сначала нужно залечить рану.
- А причем тут одно к другому? - спросил Гэс. - Почему ты не хочешь ответить?
- Ну, я никогда не слышала, чтобы белый парень женился на черной. Иметь ее как любовницу - это пожалуйста. Но вот жениться...
- Бесси, я люблю тебя. А для меня это значит, что я хочу жениться на тебе, чтобы мы были мужем и женой.
Она нежно поцеловала его - словно губ коснулся цветок.
- Чтобы стать мужем и женой, нужно согласие обоих, ведь так? А я говорю "нет". Потому что у тебя на уме, белая ты моя лилия, совсем другое.
- Ну да - я видел, как ты собиралась опять травиться этой своей пакостью.
- Да, было такое, - призналась она.
- Ты просто не веришь, что сможешь от нее отказаться. А если в мы поженились, то тебе уж обязательно пришлось бы это сделать.
- А ты уверен, что как только первые восторги пройдут, тебе не захочется кого-нибудь еще? Ты не считаешь, что любой мужчина прежде всего кобель?
- Я уверен в себе. Для меня брак - святое. Я никогда не предам женщину, на которой женюсь!
- Знаешь, Гэс, я вовсе не так уж много употребляю порошка. Честно. Я это делаю, потому что ничего другого у меня нет. В мире полно всяких вшей, которые куснут тебя, а потом расплачиваются порошком.
- Ну что, позовем священника?
- Нет, нет, Гэс! Никогда, никогда. Я обещаю, я брошу кокаин, но замуж не пойду. К тому же, в Арканзасе это незаконно.
- Что незаконно? Жениться? - спросил Гэс.
- Нет, не жениться вообще, а белому жениться на черной.
Она улыбнулась. Гэс протянул к ней руку, но она отстранилась избегая его прикосновения. Ее лицо было полно решимости.
- Ну ладно, - сказал Гэс после напряженной, длительной паузы. - Ладно. Лишь бы у тебя оставалась твоя свободная душа.
- Ну, ну, ну, - сказала она, приблизив лицо вплотную к лицу Гэса; потеревшись своей шелковой щекой о его щеку, она поцеловала его в шею, в ухо. - Перестань, Гэс, я люблю тебя. Я люблю тебя. О Господи, как я люблю тебя, мой большой, красивый дурачок!
И она начала петь; песня родилась прямо из ее любовного бормотания.
- О мистер Красавец, песню послушай,
Спою тебе блюз про заблудшие души...
Его левое плечо было забинтовано, левая рука на перевязи прижата к груди целым ворохом бинтов, но правой рукой он мог двигать свободно. Бесси примостилась к нему с правой стороны, поднялась над ним так, чтобы провести своими большими золотистыми грудями по его лицу, потом опустилась на него сверху; ее длинные ноги легли поверх его ног; из ее горла вырывался низкий, хрипловатый смех. Их тела слились, они прижимались друг к другу все крепче; их тела пришли в ритмическое движение, балансируя, подымаясь, опускаясь, открываясь друг другу. На ее лице появились мельчайшие капельки пота; она покусывала его губу, а он взрывался и проваливался в другое измерение...
На следующее утро, когда Гэс стоял на веранде, впитывая ласковое тепло солнца, которое успокаивало боль в плече, ему показалось, что что-то со свистом летит ему прямо в голову. Гэс инстинктивно нырнул с веранды в траву, и какой-то предмет, пролетев совсем рядом с его ухом, упал на землю.
Стоя на четвереньках, Гэс поискал в траве и обнаружил белый шар для гольфа.
- Похоже, что скоро я начну пугаться собственной тени, - сказал он Бесси, вышедшей из дома. - Представляешь, пролетел шар для гольфа, а я подумал, что мне хотели вышибить мозги. Гляди, вот эта дурацкая штука. Но какие болваны! Кто же так играет в гольф!
- Ага, - раздался голос, - там кто-то есть.
- Есть, конечно! - крикнул Гэс. - А теперь валите отсюда.
- Мистер, не сердитесь, я ищу свой мячик. Он куда-то сюда закатился.
У человека, поднимающегося на веранду, был типичный бруклинский акцент; за ним семенил человечек - наверное, бывший жокей, тащивший сумку, полную клюшек для гольфа.
- Ладно, мистер, не надо сердиться, - сказал незнакомец весело. - Я только учусь - игра для меня новая.
Подойдя поближе и посмотрев на забинтованное плечо Гэса и его подвязанную руку, он сочувственно улыбнулся:
- Теперь понятно, почему вы такой сердитый.
Гэс увидел невдалеке еще троих, которые приближались к коттеджу - и пожалел, что оставил оружие в доме. Он быстро взглянул на Бесси.
- Не волнуйся, Голландец, мы ничего против тебя не имеем, - продолжал веселый бруклинец; лицо у него было усеяно оспинками. - Если б я собирался упаковать тебя в деревянный макинтош, я бы пулял в тебя не мячиками для гольфа.
- Откуда ты меня знаешь? - спросил Гэс удивленно.
- Слышал о тебе. Голландец. Меня зовут Джонни. А это Эл, это Док, а вот тот пацан в клетчатых бриджах - Флойд.
Все почтительно кивнули.
Каждый из них производил внушительное впечатление, а когда они собрались все вместе на веранде, то стали напоминать плотную группу мощных быков, внешне бесстрастных и несколько сонливых, но уверенных в своей силе.
- Мы вроде как в отпуске, - сказал Эл. - Купаемся, загораем, так, ребята?
Все снова кивнули. И подносчики мячей и клюшек, которые стояли поодаль, тоже на всякий случай кивнули.
Гэс отдал Элу мячик:
- Извини, что я вел себя как сердитый бык, которого закусали мухи. Может, зайдете, выпьете чего-нибудь? Пиво? Шампанское?
- Ну что, братишки? - обратился Джонни к остальным.
- А почему нет? - ответил за всех Эл.
Бесси пошла в дом, чтобы принести бокалы и напитки.
Эл засунул руку в мешок с клюшками и вытащил оттуда странного вида оружие, похожее на винтовку с круглым диском, приставленным снизу ствола.
- У тебя есть такая штучка, Голландец?
- Никогда такого не видел, - сказал Гэс.
- Называется пистолет-пулемет Томпсона, - объяснил Эл. - А мы обычно называем эти игрушки "томми" или "банджо".
Гэс взял автомат правой рукой, ухватив за центральную часть, у ствола. Пару раз поднял и опустил, как бы оценивая его вес, а потом, приставив к плечу, прицелился в никуда, так, как обычно целятся из винтовки. Подносчики клюшек бросились в разные стороны и залегли в траву.